Наталья Пушкарева - Бытовое насилие в истории российской повседневности (XI-XXI вв.)

«Я старший ребенок в семье и наказывать ремнем начали лет с 7—8. Лупили начиная с оговорок (мое воспитание было очень строгим) и заканчивая опозданием с прогулки на 5 минут, цветом моей помады. Еще тогда я поняла, что я не особо желанный ребенок и моя беда в том, что я одинаково похожа на родителей. Внешне на обоих, характером больше на отца. Поэтому желание его было — сломить. Его мать очень властная женщина, сама воспитанная в строгости, довлела на него, но и помогала ему всю жизнь. Так как мои родители военнослужащие и часто были в разъездах, то большую часть времени до 6 лет я была с бабушкой. Только относилась она ко мне лучше, чем к своему сыну. Может это зависть отца, может злоба на мать, но отношение его ко мне было ненавистным. Иногда это были взрывы эмоций со стороны отца и использовалось все, что попадалось под руку. Иногда конкретное наказание за что-либо.

Могу сказать по себе, что йотом боязнь ремня и боли проходит. Начинается “вызов” родителям, что я вот такая и даже ремнем мою дурь не выбить! Тогда отец решил, что если оставить явные следы порки и побоев на видимых частях тела, то такие действия меня точно напугают. Следы от ремня и потом от прыгалки остались на лице, кистях рук. Следы на моем теле его никогда не смущали. За следы и другие свои действия стыдно ему никогда не было. Это было скорее способ унизить и показать мне кто прав».

Несмотря на гендерные особенности восприятия, эти девочки и мальчики одинаково оказались посетителями «ременного» сайта, который посторонние едва ли посещают. Это значит, что пережитая в детстве порка имела долгосрочные психосексуальные последствия и способствовала развитию определенной зависимости. Заботясь преимущественно о поддержании благолепия своего морально-политического имиджа, советская власть старалась не привлекать внимания к несовпадению слова и дела. Но в 1980-х гг. заговор молчания вокруг телесных наказаний нарушили знаменитый детский хирург Станислав Яковлевич Долецкий (1919-1994) и писатель и педагог Симон Львович Соловейчик (1930—1996), вскоре к ним присоединился замечательный детский писатель и правозащитник Анатолий Иванович Приставкин (1931-2008).

В «Известиях», а затем в «Учительской газете» Долецкий привлек внимание общественности к случаям избиения детей собственными родителями. «Травма физическая, на мой взгляд, не самое страшное зло, которое причиняют ребенку. Страдает его психика. Он озлобляется, становится агрессивным, жестоким, деформируется его личность. В будущем он точно таким же методом станет воспитывать своих детей. Уважение или любовь к родителям заменяется страхом. Немало случаев, когда физическое насилие на всю жизнь изменяет отношение ребенка к родным. Л сколько раз не только насилие, по даже страх перед ним может повлечь за собой уход ребенка из дому или даже попытку самоубийства».

Долсцкий сформулировал понятие «синдром опасного обращения с детьми» (СООСД): «Поговорите с людьми самого разного возраста и образования. Пословицу приведут ”3а одного битого — двух небитых дают”». А ведь речь в ней идет не о насилии, а о жизненном опыте, преодолении трудностей. Расскажут, что из Максима Горького, которого дед порол каждую субботу, получился великий русский писатель. Но исключение подтверждает правило. Никто не подсчитывал, сколько талантливых людей, сколько незаурядных личностей было забито. Припомнят времена, когда линейка, ремень, розги вырастили неплохие поколения. Но при этом забудут назвать имена тех, кто составляет славу нашей культуры, науки, и то, что людей этих воспитывали без битья и унижений. И о том забудут, что существуют целые регионы земного шара, где детей никогда физически не наказывают...

На протяжении многих веков люди вырабатывали правила, которые помогали им жить и воспитывать детей. Они положены в основу самовоспитания человека, ибо воспитание детей начинается с самовоспитания родителей. Вот одно из них: “Тысячу раз подумай, прежде чем ударить. Удар обратно не возьмешь” <...>

“Почему вы даете сыну пощечины и подзатыльники? — спросил я отца одного ребенка. — Ведь касаться лица ребенка — глубокое для него оскорбление, а бить по голове — преступление”, он смутился и сказал: “Голова ближе... Наклоняться не надо”. Мне вспомнился Есенин: “И зверье, как братьев наших меньших, никогда не бил по голове”.

Современная медицина твердо установила: любые способы насилия, оскорбления, унижения представляют опасность для развивающегося детского организма. Воспитание всегда тесно связано со здоровьем ребенка» [591].