Фольклор: Армянские предания

И вот, золотой уздечкой звеня,
Подводят слуги коня к воде.
Но что в роднике пугает коня?
Он встал на дыбы, словно быть беде.

Взглянули слуги, а в роднике
Лицо прекрасное отражено.
Промчится ветер невдалеке,
И зыблется в струйках воды оно.

Наверх взглянули они, а там
Красавица, светлая, как заря.
Сидит она, прижавшись к ветвям,
И смотрит, ни слова не говоря.

Каких только нет на земле чудес!
Дивятся все в глубине души:
Как диво такое попало в лес,
На дереве диком сидит в тиши?

Кто ты? Виденье иль человек?
Если виденье, сгинь, пропади.
А человек – так с ветвей сойди,
Лучший найдём для тебя ночлег.

Кто ты? Откуда? Нам невдомёк,
Как очутилась ты среди нас.
Что за горе тебя, дружок,
В лес привело в этот поздний час?

Горе сиротства нас привело
В эту лесную глушь, -
С дерева отвечает им
Скромная наша Мануш.
– Нет у нас крова, нет родных
В огромном мире земном.
Ночь подходит. Страшно одним
Во мраке ночном лесном.

Горят во дворце алмазы, янтарь…
Приводят сироток в царский покой.
Красавица, кто ты? – воскликнул царь.
Зачем барашек безмолвный с тобой?

И вот Мануш рассказала о том,
Что было рассказано мной в стихах.
Да здравствует царь на троне своём,
Пусть он разберётся в наших делах.

Царь выслушал грустную повесть сирот.
Приятна Мануш для его очей.
И в жёны себе он её берёт.
Семь дней он пирует и семь ночей.

Забыла Мануш о тяжёлых днях,
Не знает отказа она ни в чём.
А братец-барашек в густых садах
Пасётся, довольный своим житьём.

Жила во дворце, завистлива, зла,
Старуха-служанка. Злодейку ту
Однажды чёрная зависть взяла,
Что любят все девочку-сироту.

И входит старуха, злобу тая,
В покои к царице – и льстиво ей:
Пойдём-ка, царица, краса моя,
Сведу я купаться тебя скорей!

И вот, обольстивши, ведёт к воде,
Бросает в озёрную глубину,
А дочь, в одежду Мануш одев,
К царю посылает, словно жену.

Лица не видать под тканью густой.
Обманщица входит в царский дворец.
Властитель считает её женой,
Она надевает царский венец.

Но что это сталось с барашком вдруг?
Никак не заманишь его домой.
По берегу, блея, сделает круг -
И снова бежит на берег другой.

Что делать с барашком?
Нейдёт он прочь.
Подумав, решила старуха-мать:
Пусть притворится больною дочь.
И уложила её в кровать.

Несут ей яства – и это и то,
И просят-молят немного съесть.
Не смотрит притворщица ни на что
И просит мяса барашка принесть.

Мануш, Мануш, но ведь это твой брат!
Ужели же сестры братьев едят?!
Обманщица дальше ведёт игру:
Подайте мне то, что велю, сейчас!
Кричит: "Погибаю!" Кричит: "Умру!"
И царь издаёт ужасный приказ:
Костры разложить,
Ножи наточить,
Барашка убить
И мяса подать
Царице в кровать,
Чтоб ей не хворать.

Издал он приказ и с тайной тоской,
И с тайной тоской бродил над водой,
И думал он грустно: "Ну как могла
Мануш его милая быть так зла?"

И плачут скалы, что вкруг стоят.
И блеет и плачет барашек-брат,
И мечется, бедный, над бережком
И человечьим кричит языком:

Сестричка-джан! Сестричка-джан!
Разводят костры,
Разводят костры!
Ножи уж остры!
Сестричка-джан! Сестричка-джан!
Услышь ты меня,
Спаси от огня!

И слышит царь, удивления полн, -
Доносится голос из синих волн.
Знакомый голос и смутен и глух,
Взывает и нежно терзает слух:
Братец-джан! Братец-джан!
Бездомный ты мой,
Сестры нет с тобой,
Барашек мой, джан!
Томлюсь я на дне,
Во тьме, в глубине.
Не видно мне дня,
Не слышно меня.
Обманщица зла!
Ужасен обман!
Погибель пришла,
Барашек мой, джан!

Услышал царь – и скорей домой.
Покровы с царицы срывает он,
Срывает и видит – о, боже мой,
Кто сел обманом на царский трон?
Сюда, рыбаки, свой невод скорей!
Достаньте Мануш, голубку мою!
Сюда, палачи, в глубь водных зыбей
Кидайте старуху и дочь-змею!

Разгневался царь. Не уймёшь никак…
За ним возмущённый гудит народ.
Бросает в озеро невод рыбак -
Мануш достают из глубоких вод.

Мануш достают и на трон несут.
Но кто это рядом стоит, пригож?
То братец сбросил шкурку и тут
Совсем на барашка стал не похож.