Богуслав Древняк - Кинематограф Третьего рейха

Действие начинается в маленьком городке на Волыни в марте 1939 года [200] Натурные съемки были выполнены в городке Хожеле Пшаснышского повята (Польша). . Немцы уже вошли в Чехословакию. Поляки меж тем с удвоенной силой преследуют немецкое население. Так, здание немецкой школы превращают в отделение польской жандармерии. Надписи на немецком языке замазывают, а мебель выбрасывают из окон и сжигают. На костер попадают глобус, книги и — тут камера приближается — школьные доски, исписанные ровным детским почерком.

Грязные и непослушные польские дети смеются над немецкими, обзывают их и бьют. Немецкие дети, вежливые и опрятные, ничего не понимают, поскольку режиссер велел всем актерам, играющим поляков, для контраста говорить по-польски. Учительница немецкой школы Мария Томас (Паула Вессели), дочь местного врача, активно ходатайствует перед польским бургомистром (Богуслав Самборский), который отказывается отменить уже принятое решение и заодно отпускает циничные замечания по поводу немцев. Действуя от имени немецкой колонии, Мария вместе с отцом, доктором Томасом (Петер Петерсен), и женихом, доктором Мутиусом (Карл Раддац), отправляется в столицу воеводства (Луцк), чтобы обратиться за помощью к воеводе. Секретарь последнего (Юзеф Артур Хорват) с саркастической усмешкой, не вынимая сигарету изо рта, сообщает просителям, что воевода их не примет. Делегаты решают добиваться справедливости в суде, но и тут им приходится долго ждать, так что свободное время они используют, чтобы сходить в кино. На экране кинохроника: маршал Рыдз-Смиглы принимает парад, звучит обращение — откровенно антинемецкое. Зрители встают с мест и поют польский национальный гимн. Немцы не встают и не поют, говоря между собой по-немецки. Начинается драка, в ходе которой зрители страшно избивают и затаптывают доктора Мутиуса. Полиция, разумеется, умышленно прибывает слишком поздно, а владелец кинотеатра, на вид еврей, грубо требует выкинуть раненого из зала. По приказу польских властей больница отказывается принять избитого немца. Он лежит в бричке, стоящей посреди дороги и окруженной враждебной толпой. Раны столь серьезны, что вскоре д-р Мутиус умирает.

На экране вновь городок, вновь антинемецкие выступления поляков. Несколько оборванцев, скрывшись за деревом, стреляют в Томаса, из-за чего он слепнет. Преследование немецкого населения усиливается. Польские власти конфискуют немецкий трактир. Жена хозяина трактира становится очередной жертвой — поляки убивают ее, забрасывая камнями. Местом действия становится также Варшава. Посол Третьего рейха передает министру иностранных дел Польши ноту протеста в связи с преследованием немецкого меньшинства. Министр Бек (Тадеуш Жельский) отвечает, что права немецких жителей ни в чем не нарушаются. За его ответом следуют сцены насилия, которые свидетельствуют, что утверждения министра расходятся с действительностью. После каждой такой сцены эхом возвращаются слова Бека о том, что права немецкого меньшинства в Польше защищены законом. Группа омерзительного вида мужчин гонится за молоденькой светловолосой девушкой, но до изнасилования не доходит, поскольку девушка слишком быстро убегает. Тогда летят камни, и девушка падает замертво. При приближении камеры на шее погибшей можно разглядеть цепочку со свастикой.

Кадр из фильма «Возвращение домой» (Паула Вессели и Петер Петерсен)

Перед нами вновь волынский городок. Начинается война, и немцы втайне, скрываясь в овине, слушают по радио обращение Гитлера. Овин окружают жандармы, немцев арестовывают, в том числе с применением силы. Власти принимают решение вывезти немцев из городка. В страшной тесноте, в крытых грузовиках, обмотанных сетями, чтобы никто не сбежал, немцы — в том числе женщины с маленькими детьми на руках, беременные, старики и калеки — едут в Луцк, где их ожидает тюрьма. Мимо них проезжает повозка с двумя вальяжно развалившимися польскими солдатами.

Луцк. Двор тюрьмы имеет весьма мрачный вид: высокая стена с колючей проволокой, решетки, цепи. Внутри тюрьмы стоит Мария, обхватив тонкими руками крепкие прутья решетки. Она говорит со своими товарищами по несчастью, утешает их, воодушевляет, объясняет, что их страдания не напрасны. Лампы освещают фигуры заключенных, идут крупные планы. Мария произносит долгую речь — фактически это ее монолог. В какой-то момент камера приближается к ее лицу, и возникает ощущение, что Мария обращается к зрителям в кинозале. Тем временем поляки принимают решение расстрелять всех немцев, включая женщин и детей. Слышны даже звуки приготовления к казни. Однако немцы, воспрявшие духом благодаря словам Марии, хором поют: «На родину хотел бы я вернуться» («Nach der Heimat möcht ich wieder»).