Коллектив авторов - Незримый фронт Отечества. 1917–2017 [Книга 1]

И вот что мне удалось установить. Вышли они втроем на хутор Борятино и там издалека увидели людей в военной форме. Кузнецов послал Белова к крайней хате. Тот постучался, спросил: «Войска есть?» И ему сказал, что есть, только не ваши, а с зирками, то есть со звездочками.

— Наша Красная армия ?

— Это были бандеровцы. А Кузнецов и его ребята приняли их за своих. Бандеровцы были переодеты. Этот прием они, мерзавцы, часто применяли — переодевались в советскую военную форму. Стычка, бой, пальба… И Николай Кузнецов и двое его ребят были убиты.

— А как же история о том, что, не желая сдаваться в плен, Кузнецов, окруженный бандеровцами, взорвал себя противотанковой гранатой ?

— Она меня больше всего угнетает. Ну, представьте себе, как это возможно? Граната должна с силой удариться о броню. Нет, всё это вранье!

— А что правда ?

— Правда то, что пакет с донесением, подписанный «Пух», попал к бандеровцам. И только тогда те поняли, кого они убили. И началась торговля. Сообщили немцам, что разведчик взят полуживым, и в качестве доказательства дали отчет. Поставили условие: в обмен на Пуха-Зиберта освободить арестованных детей и жену одного из своих главарей Лебедя. Бандера был под арестом, и Лебедь его фактически замещал. В конце концов, немцы согласились, и обещание выполнили, улучшили жене и детям Лебедя условия содержания в лагере, стали хорошо кормить. Прошла неделя. Кузнецов мертв, а бандеровцы говорят немцам, что он убит гранатой при попытке к бегству. Как можно убить человека при попытке к бегству? Только пулей. Так заварилась вся эта липа. Да они бы Кузнецова берегли как драгоценность — он бы был их единственной разменной валютой.

Немцы послали на место боя специальную группу СС и убедились, что Зиберт-Пух и еще двое погибли в бою. Каминского и Белова похоронили в соседней деревне. Поп Ворона, совершавший обряд погребения, рассказывал, что немцы привезли двух людей. Оба были в немецкой форме, но без погон. Видимо, это и были друзья Кузнецова.

— А почему, Теодор Кириллович, вы считаете Кузнецова трагической личностью ?

— Тяжело у него складывалась жизнь. Ему везде завидовали. Яркая личность всегда вызывает сложные чувства. Человек ни в каких школах — ни разведывательных, ни диверсионных — не учившийся, превратился в одного из величайших мастеров редчайшей профессии. Одарен был с рождения способностями разведчика. Впитывал всё как губка. А его дважды гонят из комсомола, исключают с последнего курса техникума. Или эта уже упоминавшаяся история, когда попались на махинациях его начальники, а ему — пусть и срок, но условно. Ведь Кузнецов их разоблачил, выдал милиции. Им дали по четыре— восемь лет, а Кузнецову «всего-навсего» год исправительных по месту работы, минус 15 процентов зарплаты. Считается, будто он отнесся к этому спокойно — ерунда, формальности. Нет. Это травма на всю жизнь. И судимость на нем оставалась. Еще один арест был уже во время работы негласным агентом.

— Об этом я не слышал .

— Его тогда чуть не подвели под самую страшную в ту пору 58-ю статью — расстрельную. Допустил по неопытности несколько ошибок. Переживал, каялся, что никакого злого умысла не было. А ему чуть не припаяли предательство с контрреволюцией. Мог бы сгинуть. Провел несколько месяцев в подвалах внутренней тюрьмы Свердловского управления НКВД. Уже в Москве рассказывал своему другу юности, что прошел через жуткие испытания. Даже волосы на голове выпадали. К счастью, нашлись смельчаки, рискнувшие ради «Ученого» личной безопасностью. Убедили начальство, что допустил молодой парень халатность, а его способности органам еще потребуются. И добились его освобождения.

— Вот о чем раньше никогда не упоминалось. Значит, и Кузнецова сталинские репрессии коснулись ?

— Коснулись. И в душе всё это оставалось. И попав в Москву в начале 1940- х, Кузнецов вспоминал не только своих родственников, но и обидчиков. Даже писал злейшему врагу письма: «Я в столице на особой работе, объездил всю Германию, воевал с финнами». Сплошной вымысел, чистая мистификация. Никогда он за границу не выезжал.

— Согласитесь, есть тут признаки авантюризма .

— Многим великим людям они присущи. Но одно то, что Кузнецова приняли в отряд Медведева, где собрали людей исключительно проверенных, уже свидетельствовало о большом доверии. Может, и оставалось у Кузнецова после всего пережитого чувство обиды, но преобладало желание — доказать, что он лучший, что нужен стране. Иногда он говорил во сне, причем по-русски. И врач партизанского отряда Цессарский, с которым они делили кров, его тормошил, будил. И отучил-таки.