Герман Розанов - План Барбаросса. Замыслы и финал

Сейчас в распоряжении историков имеются документы, позволяющие пролить свет на события, которые произошли в тиши кабинета Шредера в то памятное январское утро.

В кабинет Шредера спутников Гитлера не допустили. Беседа велась втроем, причем говорили в основном Па-пен и Гитлер, а молчаливо сидевший на диване Шредер как бы скреплял от имени магнатов Рура сделку, которую заключали его собеседники.

Речь шла о передаче политической власти в стране в руки нацистской партии и назначении Гитлера канцлером. Как не случайным было место сделки — вилла фон Шредера, так и не случайной являлась фигура посланца монополий Франца фон Папена. Аристократ-юнкер, тесно связанный с монополистическими кругами Рура и Саара, Папен в годы первой мировой войны занимался шпионско-диверсионной деятельностью в США и на Ближнем Востоке, за что получил прозвище «Сатана в цилиндре». Папену пришла тогда в голову мысль топить английские и американские торговые корабли, совершавшие рейсы через Атлантику, при помощи миниатюрных мин, внешне напоминавших сигару. Подброшенная агентами Папена на стоянке в трюм такая «сигара» вызывала на корабле пожар и почти неминуемую его гибель.

Продвигаясь все выше по служебной лестнице, Папен в 1932 году пять месяцев возглавлял правительство. Канцлерский пост он использовал для всемерной поддержки нацистской партии, с которой он давно и тесно был связан.

«Став канцлером, — откровенно говорил позднее Папен,— я выступал за то, чтобы проложить дорогу молодому боевому движению сопротивления (так он называл гитлеризм. — Г. Р.)» 3.

Встреча Папена с Гитлером имела свою предысторию. Обрушившийся в 1929 году на капиталистический мир экономический кризис с особой силой ударил по Германии. Уровень производства по сравнению с довоенным 1913 годом упал почти наполовину. Останавливались один за другим заводы и рудники, фабрики и шахты. Более 7 млн. безработных, а с членами семей 25 млн. человек, или Vs населения страны, лишились средств существования. Глубокое брожение охватило не только трудящихся, но и средние слои.

Старые буржуазные партии теряли влияние в массах и, по существу, распадались. В то же время быстро росли численность и авторитет Коммунистической партии Германии. Если в 1928 году на выборах в рейхстаг за КПГ голосовало 1,2 млн. человек, то в ноябре 1932 года — около 6 млн. избирателей.

Германских монополистов тревожила не только политическая обстановка в стране. Кризис угрожал им потерей прибылей. Монополии искали такой выход из экономического кризиса, который, с одной стороны, остановил бы нараставший в стране революционный подъем, а с другой — оживил бы на путях гонки вооружений хозяйственную жизнь страны и обеспечил получение высоких прибылей.

Присматриваясь к политическим силам, способным обеспечить всестороннюю подготовку к войне, заправилы концернов Рура обратили внимание на нацистскую партию. Целых десять лет, с момента образования в 1919 году и до осени 1929 года, партия Гитлера рассматривалась лишь как резерв. Попытка гитлеровцев захватить власть путем организации осенью 1923 года в Мюнхене «пивного путча» окончилась для них плачевно. Полиция расстреляла колонну направлявшихся к центру города нацистов, а сам Гитлер, правда ненадолго, угодил в тюрьму Ландсберг. Монополиям было не до гитлеровцев и в разгар капиталистической «стабилизации» середины 20-х годов.

Час нацистской партии пробил с наступлением кризиса осенью 1929 года. «Наши нынешние партии, их вожди в рейхстаге и их представители в правительстве потеряли чувство ответственности перед государством и народом. Все идет к тому, что эту систему должен сменить новый порядок» 4, — писал орган магнатов тяжелой промышленности — газета «Дейче альгемейне цейтунг».

Поворот германских монополий к открытому курсу на подготовку и развязывание агрессивной войны за короткий срок выдвинул гитлеровскую партию на авансцену политической жизни страны. До этого нацистскую партию финансировали лишь отдельные монополистические группы (Стиннеса, Кирдорфа, Тиссена и некоторые другие), ее деятельность носила ограниченный характер и она не пользовалась влиянием в массах населения. С 1929 года гитлеровская партия начинает получать финансовую и политическую поддержку всех основных групп германского финансового капитала.

В 1929 году Тиссен в Дюссельдорфе в помещении генерального правления концерна «Ферейнигте штальверке» представил Гитлера собравшимся здесь тремстам крупнейшим промышленникам Рура. Выступление Гитлера, в котором он призывал к введению всеобщей воинской повинности, к развертыванию гонки вооружений, вызвало одобрение магнатов. По инициативе Тиссена участники совещания приняли решение об отчислении регулярных взносов в кассу гитлеровской партии. Установлению контактов гитлеровцев с монополиями активно способствовал Кирдорф 5. По его предложению правление Рурского угольного синдиката приняло решение: с каждой проданной тонны угля 50 пфеннигов отчислять в кассу гитлеровской партии, что составило лишь за один 1931 год сумму в 6,5 млн. марок.