Олег Матвейчев - Ватник Солженицына

«Оказывается, в лагерях не нужно было “тянуть” “казенную работу” и можно было “распрямиться”, – искренне удивляясь, комментирует данную версию Александр Островский. – Правда, это видел и понимал только А.И. Солженицын. Остальные заключенные, которым был доступен только старый “смысл тюремной жизни”, называли лагеря “каторгой”, а “шарашки” – “райскими островами”. Непонятно лишь, зачем открывший “новый смысл тюремной жизни” Александр Исаевич написал свой “Архипелаг”?» 79 79 Островский А. Солженицын. Прощание с мифом. С. 75.

Другая версия транслируется писателем в «Круге первом». Согласно ей, Солженицыну-Нержину было предложено перейти из акустической лаборатории в математическую группу, он отказался, и за это вообще был выперт с шарашки.

Это объяснение тоже вызывает сомнения. Вряд ли Солженицын был такой дурак, что стал бы рисковать своим теплым местом по такому поводу. Хотя… Кто знает?

Уже в эмиграции Солженицын предложил третью версию: «Я в артикуляционной группе лепил безжалостные приговоры престижным секретным телефонным системам и за то загремел в лагеря» 80 80 Солженицын А.И. Угодило зернышко промеж двух жерновов // Новый мир. 2001. № 4. С. 100. .

На первый взгляд, эта версия кажется наиболее предпочтительной – правдоруб занимается любимым делом. Но в том-то и соль, что в случаях, когда появлялся риск лишиться комфорта, Совесть Нации предпочитал промолчать и затихариться . Об этом мы еще расскажем ниже.

В общем, так или иначе з/к Солженицын попадает в далекий Экибастуз и получает новое имя – Щ-232. Здесь он и пробыл весь свой оставшийся срок.

Солженицын надевает лагерный клифт – казенный ватник – и мантулит сначала на общих работах, а потом – шесть месяцев – каменщиком. И вроде даже литейщиком – хотя в профессиональной терминологии так и не разобрался, объяснял в «Архипелаге», что тачечные колеса отливают на зонах из самодельных вагранок 81 81 Солженицын А.И. Архипелаг Гулаг. МСС. Т. 6. С. 62. . «Чушь! – возмущается Бушин. – Вагранка существует для плавки металла, никакие отливки в ней немыслимы. Этого нельзя не узнать, проработав литейщиком хоть два дня» 82 82 Бушин В.С. Александр Солженицын: Гений первого плевка. С. 275. .

Потом Щ-232 перевели на « придурочью » должность, он стал нормировщиком в автомастерских, в бригаде Дмитрия Панина (также переведенного с марфинской шарашки) – ходи себе с папочкой нормативных документов, проверяй, считай да записывай. А когда весной 1951 года Панин пошел на повышение в инженеры, Солженицын занимает его место и становится бригадиром. «С бригадирской должностью, – пишет Решетовская, – Саня справляется, она кажется ему необременительной. Чувствует себя здоровым и бодрым» 83 83 Решетовская Н.А. В споре со временем. С. 121. .

Пресловутая вагранка

А с чего бы ему унывать? Весь свой срок Саня хорошо питался и понапрасну себя не утруждал. Жена и ее сердобольные родственницы слали и лично привозили ему посылки, да такие, что он не стеснялся даже привередничать: «Сухофруктов больше не надо, а махорку лучше бы не №3, а №2 или №1 – №3 уж очень легок» 84 84 Решетовская Н.А. В споре со временем. С. 116. . Это писал он в декабре 1950 года из Степлага, своего самого тяжкого заключения. И далее: «Особенно хочется мучного и сладкого. Всякие изделия, которые Вы присылаете – объедение» 85 85 Решетовская Н.А. В споре со временем. С. 116. . «Это голос, это речь, это желания не горемыки, изможденного непосильным трудом и голодом, а сытого лакомки, имеющего отличный аппетит» 86 86 Бушин В.С. Александр Солженицын: Гений первого плевка. С. 146. , – отмечает Владимир Бушин.

В другой раз страстотерпец Солженицын пишет жене: «Посасываю потихоньку третий том “Войны и мира” и вместе с ним твою шоколадку» 87 87 Решетовская Н.А.В споре со временем. С. 80. . А на дворе, между прочим, стояли первые послевоенные годы с их очередями, дефицитом, недоеданием…

На очередной руководящей должности Солженицын пробыл чуть меньше года, а именно – до описанного выше усмирения «бандеровских волнений», ключевую роль в котором сыграло донесение «Ветрова». Подавив мятеж, 28 января 1952 года лагерная администрация созвала собрание бригадиров, в котором участвовал и наш герой. А на следующий день, когда заключенные вернулись на работу, Солженицын исчез.