Поль Крюи - Охотники за микробами. Борьба за жизнь

Детройтским врачам тоже не было пощады. Им предъявлялось следующее обвинение: большинство из них было так же невежественно, как и простые смертные. Если бы это было иначе, то как же они могли прозевать туберкулез у другого отца семейства, которого долго лечили от кашля, считая это бронхитом? А этот человек, перед тем как умереть от туберкулезного процесса в легких, заразил жену и пятерых детей.

Если во время нашей двухнедельной бомбардировки детройтские жители, терзаемые угрызениями совести, отворачивались от газет и включали радио, то ужасу их, вероятно, не было предела, когда раздавался глухой, захлебывающийся туберкулезный кашель. Без всякого объявления или предупреждения этот кашель три раза в день выпускался в эфир со станции «Детройт ньюс».

Вслед за кашлем замогильный голос говорил нараспев:

— Ка-шель смер-ти!

Не успевали замереть эти слова, как раздавался дикий визг и хихиканье, затем вступал зловещий хор «Трех ведьм».

— Я Равнодушие! Я забыло про кашель смерти… Он опасен, я знаю. Но пусть… Пусть он убивает ежегодно по тысяче человек.

— Я Тайна! Я слышала про кашель смерти… Но я нахожу лишним говорить о таких ужасных вещах… Я избегаю разговоров на эту тему.

— Я Невежество! Я мало знаю про кашель смерти… Поэтому я ничего не делаю для борьбы с ним.

Вам, может быть, кажется, что наша радиогазетная бомбардировка носила слишком мрачный характер, чтобы иметь успех у публики? Ошибаетесь. Все страшное привлекательно. А кроме того, каждому из ужасных трагических случаев противопоставлялся рассказ о счастливом исцелении, о мощи науки, о детройтских борцах со смертью, которые готовы окончательно стереть туберкулез с лица Детройта.

Если только граждане дадут на это средства, дадут им в руки оружие.

Но вам не верится. Уж очень это похоже на типичную американскую рекламу. Сегодня шумиха — завтра все забыто. Может быть, и не совсем так. Потому что в кульминационный момент кампании наши борцы со смертью ткнули детройтцев в самое чувствительное место. Они задели их коммерческую жилку. «Детройт ньюс» начинила свою последнюю бомбу поистине разрушительной арифметикой.

Газета обрушилась с барабанным боем на лжеэкономию Детройта, на его разорительную глупость. В настоящее время в округе Уэйни и в самом Детройте лежат в больницах две тысячи двести чахоточных. Восемьдесят процентов из них — с запущенной формой. Во что же обходятся эти тысяча семьсот шестьдесят тяжелых больных Детройту и округу Уэйни? Сколько выбрасывается денег только потому, что в свое время не было средств на икс-лучи и на патронажных сестер для раннего обнаружения опасности?

Расчет весьма прост. Он не выходит за уровень познаний школьника третьего класса. Содержание в больнице одного туберкулезного больного стоит три доллара. При раннем установлении диагноза этот ежедневный расход продолжается не более девяти месяцев. Если же чахоточный приходит в больницу с запущенной формой, то эти три доллара в день приходится тратить в продолжение восемнадцати месяцев в среднем.

Лечение ранней, минимальной формы стоит восемьсот десять долларов.

Лечение запущенного случая — тысячу шестьсот двадцать долларов.

Поскольку восемьсот десять долларов теряются на каждом запущенном случае, а таких больных в Детройте тысяча семьсот шестьдесят, то все эти больные стоят городу на миллион четыреста тысяч долларов больше, чем должны стоить.

Эти убытки объясняются одной единственной причиной: у детройтских борцов со смертью нет денег для выявления больных в начальной стадии болезни. Тут на момент «Детройт ньюс» перестала сокрушаться о денежных потерях: она позволила себе напомнить о воплях детей, умирающих от туберкулезного менингита, — не угодно ли гражданам самим пойти их послушать? Была пущена слеза о детях, оставшихся без отца, об отцах, потерявших жен и матерей для их детей. Затем внезапный переход с выкриком:

«Но к черту о трагедиях и смертях! Мы требуем только экономии и больше ничего!»

Разве миллион четыреста тысяч долларов, бросаемых на ветер для содержания в больницах тысяч детройтских чахоточных, исчерпывают все убытки детройтцев?

Ничего подобного. Высокоавторитетный статистик доказывает, что от тридцати до пятидесяти процентов разоренных семей в больших городах обязаны своим несчастьем туберкулезу.

Но самое скверное еще впереди. За те месяцы, а иногда годы, что ранняя, нераспознанная, минимальная стадия развивается в тяжелую, запущенную форму туберкулеза, такой больной является распространителем ТБ среди здоровых людей. С каким количеством людей сталкивается (и заражает их) каждый такой нераспознанный больной?