Поль Крюи - Охотники за микробами. Борьба за жизнь

— Есть ли у вас в доме малярия?

— Была ли у вас когда-нибудь раньше малярия?

— Сколько человек в вашем доме никогда не болело малярией?

— Сколько укусов комара вы нашли на вашем ребенке за последнюю неделю?

— Каким видом комара он был искусан?

Все эти расспросы велись крайне серьезным тоном, без тени юмора, и страшно досаждали обывателям.

— Нет, — сухо отвечал ему глава дома, — мы хотя и болеем малярией, но от комаров особенно не страдаем.

Грасси никогда не удовлетворялся таким ответом. Он заглядывал в грязные ведра и старые лохани на заднем дворе; он искал под столами, под кроватями и позади киотов; ему удавалось иной раз найти комаров даже в сапогах, стоявших под кроватью.

И вот — как это ни кажется фантастичным — именно таким путем Баттиста Грасси разрешил на две трети загадку о том, как малярия передается от больного человека здоровому; он разрешил ее прежде еще, чем начал свои лабораторные опыты! Ибо всюду, где была малярия, были и комары, и всегда один и тот же определенный вид.

— Мы называем этого комара «занзароне», — говорили ему жители.

Всюду, где слышался писк занзароне, Грасси видел лихорадочно пылавшие лица на смятых кроватях или людей со стучавшими зубами, направлявшихся к этим кроватям. Везде, где этот комар пел в сумерки свою вечернюю песню, Грасси находил пустынные, необработанные поля и видел, как из деревушки, расположенной среди этих полей, выступали процессии с длинными черными ящиками.

Трудно было не узнать этого занзароне, если вы хоть раз его видели; это был веселый и легкомысленный комар, прилетавший из болот на заманчивые огоньки города; он был очень элегантен и гордился четырьмя темными пятнышками на своих ажурных коричневых крылышках; он отнюдь не выглядел солидным, уважающим себя насекомым, когда сидел, причудливо задравши кверху заднюю часть своего тела (по этому признаку его легче всего было обнаружить, потому что обыкновенный комар — кулекс — опускает хвостик книзу); это был храбрый кровопийца, рассуждавший, что чем крупнее жертва, тем больше он получит из нее крови. Поэтому занзароне предпочитал лошадей людям, а людей кроликам.

Таков был этот занзароне, которого натуралисты с давних пор окрестили именем анофелес клавигер (Anopheles claviger); это имя Баттиста Грасси сделал своим девизом! Его можно было видеть крадущимся в темноте за парочкой влюбленных и сжимающим кулаки от искушения броситься на занзароне, спокойно закусывавшего на их беззащитных шеях. Его можно было встретить в почтовом безрессорном дилижансе, равнодушного к толчкам, глухого к болтовне пассажиров, рассеянно считавшего анофелес клавигер на потолке кареты, в которой он путешествовал из одной малярийной деревушки в другую, еще более проклятую.

«Я попробую их на самом себе!» — решил, наконец, Грасси. Он ехал на север, к себе домой, в Ровелласка. Там он научил мальчишек, как распознавать анофелеса, и мальчишки натащили ему несколько коробок занзароне из поселений, где особенно свирепствовала малярия. Грасси принес эти коробки к себе в спальню, надел ночную сорочку, открыл коробки и лег в постель; но как назло, проклятые занзароне не хотели его кусать… Вместо того они улетели из комнаты и искусали его мать — «к счастью, без дурных последствий!».

Грасси вернулся в Рим и приступил к своим лекциям. 28 сентября 1898 года, не сделав еще ни одного серьезного опыта, он прочитал доклад в старейшей и знаменитой Линсейской академии: «Если комар вообще переносит малярию, то это именно анофелес…»

Он сообщил также о том, что подозревает еще два других вида комара, но это было и всё из тридцати или сорока различных пород, населяющих низменные места Италии.

Затем наступила горячая осень для Баттиста Грасси, занимательная осень для римских болтунов и весьма важная осень для всего человечества. Помимо всего прочего, это была крайне «зудливая» осень для господина Золя, находившегося шесть лет на излечении у доктора Бастианелли, в верхнем этаже больницы Св. Духа, расположенной на одном из высоких холмов Рима. Сюда никогда еще не залетал ни один занзароне; здесь никто никогда не болел малярией. Это было вполне подходящее место для опытов.

Итак, здесь помещался господин Золя, который никогда не болел малярией, здоровье которого в малейших деталях было известно доктору Бастианелли и который сказал Баттиста Грасси, что он ничего не будет иметь против атаки трех различных пород голодных комаров каждую ночь в продолжение месяца.