Михаил Елисеев - Битва на Липице

Но и Мешко не мог в полной мере насладиться победой. Его войска понесли большие потери, сын был убит, сам он ранен, а главное, князь не обладал всей полнотой информации о том, в каком положении находятся войска противника. Неукротимый нрав Романа был хорошо известен в Польше, и Мешко справедливо опасался, как бы волынский князь не затеял наутро новую битву. Поэтому он отвел свои войска за болото и таким образом защитился от предполагаемой атаки недобитого врага.

Роман в течение нескольких дней оставался на месте, залечивал раны, собирал рассеянных по лесам воинов, а главное, поджидал идущие ему на помощь войска из Кракова, которые вновь сумели собрать военачальники братьев Казимировичей. Но подмоги волынский князь так и не дождался, поскольку Мешко сумел перехватить этот отряд и разбить в открытом бою. Больше Роману в Польше делать было нечего, и он велел уходить на Русь. Краковский епископ Фулькон (Пелка) пытался удержать Романа, поскольку опасался похода Мешко на Краков, но князь ему с грустью ответил: « Верно, почтеннейший отче, но, как видишь, удручает меня двойное увечье: с одной стороны, рана в моем теле, с другой – потери моего войска, часть которого в сражении пала, часть бежала » (Винцентий Кадлубек, IV, 23).

Битва при Мозгаве на некоторое время положила предел амбициям Романа. Вернувшись во Владимир-Волынский, он отправил послов к Рюрику и повинился перед тестем. Так же волынский князь просил защиты и у киевского митрополита, хотя прекрасно знал, кто надоумил Рюрика передать спорные города Всеволоду. Но киевский князь и сам не желал продолжения ссоры, а потому обязал Романа целовать крест на том, что он не будет злоумышлять против Рюрика и будет почитать его вместо отца. А чтобы уладить с зятем все недоразумения, дал ему в Киевской земле два города – Корсунь и Полоное. Но Рюрик крепко ошибся, поверив Роману.

По большому счету, Роман Мстиславич был человеком подлым и беспринципным. На эти свойства его характера обратил внимание Н. М. Карамзин, отметив, что сей князь « искал всех способов возвыситься; следуя одному правилу быть сильным, не уважал никаких иных, ни родства, ни признательности » (с. 408). Поставив перед собой какую-либо цель, Роман ради ее достижения не брезговал никакими средствами. Так было и на этот раз. Оправившись от поражения в Польше, волынский князь осмотрелся, вспомнил о союзе с Ольговичами и вновь начал плести козни против Рюрика. А в 1196 году и вовсе перешел к открытым боевым действиям. Тайно сосредоточив в Полоном значительные силы, он стал совершать оттуда набеги на Киевскую и Смоленскую земли. Рюрик размер опасности оценил и выслал против Романа племянника Ростислава Мстиславича с полками, а в Галич отправил гонца, прося Владимира Ярославича ударить по Волыни. Сам же князь остался в Киеве, выжидая удобный момент для атаки на Чернигов.

Союз Романа и Ольговичей обернулся для них большими неприятностями. С северо-востока в Черниговское княжество вторглись суздальские и смоленские полки, подвергнув земли страшному опустошению. Не имея возможности противостоять столь мощному натиску, черниговский князь Ярослав был вынужден заключить мир на условиях, продиктованных Всеволодом Большое Гнездо. Первоначально одним из пунктов данного соглашения был отказ Ольговичей от союза с Романом. Но, несмотря на давление суздальцев, Ярослав союз с волынским князем разрывать не стал, хотя помощи ему никакой не оказал. Роман вновь остался в гордом одиночестве. Владимир Галицкий напал на Волынь и начал наступать на Владимир, в то время как сын Рюрика Ростислав с конницей черных клобуков методично разорял окрестности Каменца. Земли Романа были разорены, и казалось, что для него все кончено, но в этот момент усобица вышла на новый виток.

Рюрик не придумал ничего умнее, как испортить отношения с Всеволодом Большое Гнездо. Поводом к ссоре послужил договор, заключенный владимирским князем с Ярославом Черниговским. Рюрик, подстрекаемый своим братом, смоленским князем Давыдом, стал упрекать Всеволода в том, что при заключении мира он не учел его интересов. Припомнил и города, отобранные у Романа и переданные Всеволоду. В итоге обвинил владимирского князя в том, что именно он является причиной всех бед Рюрика, и, как следствие, забрал обратно все злосчастные города. Но потом одумался, и, от греха подальше, отдал Торческ, Триполь, Богуслав и Канев родственникам, а Всеволоду передал Переяславль-Южный, родовую вотчину суздальских Мономашичей. Роман из конфликта между Рюриком и Всеволодом ничего полезного для себя извлечь не смог и был вынужден в очередной раз замириться с тестем. Большой войны избежать удалось, на Руси вновь воцарилась тревожная тишина.