Рафаэль Альтамира-и-Кревеа - История Испании. Том II

Паленсия стремилась сбросить господство своего епископа; Нахера и Дуэньяс отказывались подчиняться своим сеньорам. Их примеру следовали и другие местности, возрождая борьбу средних веков. Наконец, наличие крупных военных сил в Тордесильясе, нехватка средств для их оплаты (несмотря на использование для этой цели королевской ренты), некоторые новые назначения — все это вносило беспорядки, подозрительность и сеяло семена раздора.

Со своей стороны, совет прилагал все усилия к тому, чтобы противодействовать власти хунты и выйти из подчиненного положения. С этой целью королевский совет собирал войска и стремился расколоть движение комунерос. Удалось, например, ценой больших уступок отколоть Бургос, сначала помогавший движению комунерос. Бургос выговорил себе подтверждение всех своих привилегий и старинных законов (9 сентября). Гранада объявила себя противницей движения комунерос и всячески старалась оторвать от движения другие города; к решениям, принятым в Тордесильясе, она предложила свои поправки. Отошел от движения Кадис, а вскоре и вся Андалусия (несмотря на то что движение комунерос распространилось там очень быстро и охватило многие местности: Хаэн, Убеду, Баэсу, Ронду, Касорлу, Басу, Севилью и др., так что даже пришлось применить оружие для приведения в покорность некоторых из них), решительно обратившаяся против движения комунерос.

Причины, по которым Гранада откололась от движения и которые она приводила в свое оправдание, излагаются в ряде документов и сводятся к следующим: выгоды мирного положения по сравнению с военным; гражданский долг подданных оставаться верными своему королю и сеньорам; бесполезность усилий комунерос; несмотря на то что намерения повстанцев сами по себе хороши, их действия имеют пагубные последствия, так как приводят к беспорядкам, убийствам, грабежам жилищ и имущества, к потере рынков, работы и т. д.; то, что «люди низкого происхождения, без умения и благоразумия», превратившись в правителей, стали «очень скверно обходиться» с людьми достойными; злоупотребления королевскими рентами; и, наконец, то соображение, что «если их величествам будет угодно оказать восставшему королевству какое-либо снисхождение, то им будут пользоваться покорные города». Эти причины ясно отражают эгоистический и торгашеский дух андалусской буржуазии и ее отношение к неизбежно сопровождающим любое восстание беспорядкам: страх перед этими беспорядками прежде всего и недоверие к тому отчасти демагогическому тону, который в некоторых городах был взят вождями восстания. Декларация о верности королю была составлена в Севилье 17 февраля 1521 г. и подписана 15 городами и местностями.

На севере страны город Витория, боясь графа Сальватьерра, оставался верным королю. Оставался верным и город Сан-Себастьян, несмотря на то что в провинции было некоторое количество сторонников комунерос, возбуждавших волнения. Наконец, в сентябре того же года стал относиться более сдержанно к Тордесильясский хунте Вальядолид, подготавливая свой отход от движения. Главным доводом Вальядолида было то, что хунта создавалась только «для устранения тех обид, которые претерпело королевство, и для предотвращения их в дальнейшем», и в этом Вальядолид готов был оказывать поддержку, но никак не в том случае, «если из этого будет проистекать что-либо совсем иное».

Частично эти потери были восполнены тем, что к движению комунерос решительно примкнул епископ Саморы Акунья во главе двухтысячной, армии. Его поддержал также дои Педро Хирон, перешедший на сторону повстанцев из-за споров, касавшихся герцогства Медина Сидония. Хунта назначила его командующим войсками взамен Падильи. Кроме того, вспыхнули восстания в ряде местностей Каталонии, где повстанцы сумели возбудить народ. Все это, равно как и восстания в Валенсии и на Майорке, привело к раздроблению внимания и сил королевских властей.

Однако одно из этих двух благоприятных обстоятельств — переход дона Педро Хирона на сторону повстанцев — принесло больше вреда, чем пользы, так как его назначение вызвало недовольство многих повстанцев и, в частности, Падильи. Впоследствии, как мы увидим, Хирон стал предателем.

Несмотря на то, что шансы короля и повстанцев примерно уравновешивались, губернаторы не принимали решительных мер, частично из-за отсутствия средств, частично в расчете на возможное соглашение. Один лишь коннетабль в начале октября стал стягивать войска для освобождения королевы Хуаны и для защиты совета. Адмирал завязал переговоры с хунтой, стремясь отговорить ее от намерения отстранить коннетабля от управления. Он призывал хунту к замирению страны и грозил в противном случае войной. Хунта отнеслась отрицательно к его предложениям. Вместо того чтобы принять их, хунта решила направить двух посланцев к королю Карлу (20 октября 1520 г.) с письмом, в котором излагались и оправдывались все действия повстанцев, а также содержались статьи, еще раз повторявшие их программу без каких — либо существенных изменений. Посланцы отправились в Германию, но один из них был сразу же схвачен по приказу Карла, а другой так и не решился выехать из Брюсселя. Хунта направила письмо португальскому королю с просьбой о поддержке и в то же время попыталась увезти королеву из Тордесильяса. Это известие вынудило королевские власти поторопиться с принятием совместных решительных действий. Были стянуты войска, и так как в ответ на мирные предложения кардинала повстанцы ответили угрозой атаковать Медину и перевешать находящихся там сторонников короля, то королевским указом от 31 октября уже формально была объявлена война комунерос. Компромиссные предложения Вальядолида (образование делегации из 6 законоведов для переговоров с кардиналом и для достижения соглашения с королем на приемлемых условиях) результатов не дали.