Вадим Прокофьев - Среди свидетелей прошлого

На сей раз это был уже обвинительный акт по делу того же А. Хачиева и С. Гуревича.

И хотя это было и не все дело, а только его часть, Гулиев узнал об изданиях, которые выпускала типография, познакомился со списком неизданных рукописей, прочел изложение прокламаций и листовок, отпечатанных обвиняемыми. Даже имя владельца дома, где помещалась типография, стало известно пытливому исследователю. Имя его — Мешади Абдул Салам Мешади Орудж оглы.

Теперь уже Гулиев считал своим долгом довести поиск до конца. И вновь Баку, крепостной район. Ученый собирает сведения о всех стариках, которые проживали в крепостном районе Баку в 1903 году и могли бы помнить владельца дома, где помещалась типография.

И вскоре усилия Гулиева увенчались успехом. Он нашел очевидцев ареста типографии. Они показали ему небольшой домик, рассказали, как в 1903 году он был оцеплен полицией, а из дома выносили какие-то ящики, выволокли станок.

Любопытным жителям соседних домов объяснили, что полиция накрыла логово фальшивомонетчиков.

Поиск закончен. Можно опубликовать интересную статью. И снова Гулиева отвлекли другие дела.

И только через десять лет профессор вернулся к своей находке. И оказалось, что архивы куда надежнее хранят документы, чем исследователи. Записи, наброски статьи исчезли. Не мог Гулиев вспомнить и дома и улицы, где помещалась типография. Умерли и старики, рассказавшие в свое время об аресте подпольщиков.

Что же, ужели все начинать сначала? И стоит ли «открытие» новых усилий, нового поиска? Не махнуть ли рукой или поручить кому-либо из учеников?

Нет, Гулиев начал все сначала, только немного изменил направление поискав. Он стал разыскивать полицейское дело об этой типографии, а заодно кого-либо из родственников владельца дома, где она помещалась.

И вот недавно стало известно, что профессор Гулиев познакомился с внучкой Мешади Абдул Салам — Рену Бабаевой. Внучка привела его к дому на углу Замковой улицы и 8-го Малого Крепостного переулка. В этом крохотном домике умещался станок системы «Гутенберг», на котором можно было сделать 200 оттисков в час. Были здесь две стойки с кассами, 15 пудов шрифта, 3 реала.

Маленькая подпольная типография сумела отпечатать 45 листовок тиражом в 65 тысяч, несколько ленинских брошюр, воззвания большевиков.

Это была еще одна подпольная большевистская типография в Баку. Еще один вклад в огромную летопись революционной борьбы пролетариата России сделал профессор Гулиев благодаря архивам.

9 февраля 1923 года при правительстве СССР был создан Совет по гражданской авиации, а летом того же года была открыта первая воздушная трасса: Москва — Нижний Новгород.

9 февраля стало днем Гражданского воздушного флота. И в этот день многие, кто уже привык ездить в командировки и в отпуск не поездом, а лететь самолетом, забывают о том, как молода авиация, забывают об ее трудном и часто трагическом детстве.

Россинский, Нестеров, Курочкин — они вошли в историю русской авиации не просто как живые люди, а сразу как живые легенды. Но ведь они были не одиноки.

Авиация была «модой», авиация увлекала любителей острых ощущений. Но первые авиаторы русские не хотели быть воздушными акробатами на потеху ревущей внизу толпе. Они видели будущее своих крыльев, они тянулись к нему.

В Центральном государственном архиве Узбекистана уже около пятидесяти лет хранится небольшая, всего в 12 листов, зеленая книжечка.

Она озаглавлена: «„Устав Туркестанского общества воздухоплавания“, Ташкент, Электротипография штаба туркестанского военного округа, 1912 год».

Далекое Туркестанское генерал-губернаторство. Куда ни глянешь — природные аэродромы. И небо чистое, синее-синее, ни облачка. Здесь не страшны туманы, здесь грозы и ливни желанные, но редкие гости. Здесь раздолье авиаторам.

И это понимали учредители Туркестанского общества воздухоплавания. Они хотели штурмовать туркестанское небо, они мечтали о создании платной школы летчиков для нужд армии.

И казалось, все благоприятствует порыву энтузиастов. Там же в архиве лежат старые, пожелтевшие газеты — «Туркестанские ведомости».

Откройте их страницы на числах, когда осенью 1910 года проводилась авиационная неделя.

На штурм туркестанского неба явился итальянский гастролер Кампо-Сцилло. С каким восторгом, взахлеб повествует газета о «чудесах», вытворяемых в небе итальянской «этажеркой»!

Ташкентский ипподром забыл о скачках, ташкентские бильярдные пусты: на ипподроме гастролируют знаменитые русские — Михайлов и Сегдов. О, они летают не хуже итальянца!