Леонид Млечин - До и после смерти Сталина

В роли руководителя Грузии и всего Закавказья Берия не отошел от чекистской работы. Иногда приезжал, чтобы самому допросить арестованных. Допрашивал тех, кто еще недавно был его начальником. Получал удовольствие. Полковник Сардион Николаевич Надарая, который возглавит охрану Берии, был в то время начальником внутренней тюрьмы НКВД Грузии. В 1953 году он описал, что там творилось:

— Арестованных избивали систематически и очень жестоко — ремнями, веревками и палками. Над арестованными издевались. По несколько суток заставляли стоять с тяжелым грузом, пока арестованный, изнемогая не падал… Многих арестованных на длительное время сажали в холодный, сырой карцер и морили голодом. Нередко арестованных избивали до того, что они потом умирали.

Другой подчиненный Берии полковник Константин Сергеевич Савицкий подтвердил:

— На служебных бланках ЦК КП/б/ Грузии Берия писал фамилии людей, которые должны быть арестованы. Лично сам я видел служебные записки с таким текстом: «Арестовать такого-то и крепко допросить». Слово «крепко» было подчеркнуто. В частности такую записку я видел в отношении бывшего секретаря комитета комсомола НКВД Грузии Михаила Асламазова. Следствие по его делу вел Ковальчук, который так «крепко» допрашивал Асламазова, что тот, не выдержав избиений, выбросился из окна и разбился насмерть.

Михаил Григорьевич Асламазов — легендарный форвард тбилисского «Динамо» — возглавлял комсомольскую организацию наркомата внутренних дел. Спортивная слава его не спасла. Его арестовали 1 декабря 1937 года. После ХХ съезда партии вдову оповестили, что «Михаил Григорьевич Асламазов реабилитирован». И только через четыре десятилетия семья узнала, что его и не судили. Через две недели после ареста он выбросился из окна кабинета следователя на четвертом этаже здания НКВД Грузии.

Мучивший его следователь — Николай Кузьмич Ковальчук — далеко пошел. Он всего четыре года проучился в школе и совсем недолго в вечернем коммунистическом вузе при парткоме НКВД, но отсутствие образования не помешало: перед войной он руководил следственной частью в Ленинградском управлении НКВД. Великую Отечественную провел в военной контрразведке. После войны генерал-лейтенант Ковальчук стал министром госбезопасности на Украине, потом давал советы польским товарищам.

Став первым секретарем Закавказского крайкома, Берия часто ездил в Москву. Останавливался в гостинице «Селект», потом ему подобрали квартиру на Самотечной площади. Почти каждый вечер его вызывали к Сталину.

Хрущев рассказал, как именно Берия был переведен в Москву. Сталин словно невзначай заметил:

— Надо бы подкрепить НКВД, помочь товарищу Ежову, выделить ему заместителя.

И обратился к Николаю Ивановичу:

— Кого вы хотите в замы?

Тот ответил:

— Если нужно, то дайте мне Маленкова.

Сталин умел делать в разговоре паузу, вроде бы обдумывая ответ.

— Да, конечно, Маленков был бы хорош, но Маленкова мы дать не можем. Маленков сидит на кадрах в ЦК, и сейчас же возникнет новый вопрос, кого назначить туда? Не так-то легко подобрать человека, который заведовал бы кадрами, да еще в Центральном Комитете. Много пройдет времени, пока он изучит и узнает кадры.

На этом разговор вроде закончился. А через какое-то время он опять поставил перед Ежовым прежний вопрос:

— Кого вам дать в замы?

На этот раз Ежов никого не назвал. Тогда Сталин предложил сам:

— А как вы посмотрите, если дать вам заместителем Берию?

Берия находился там же, в кабинете Сталина.

Ежов встрепенулся, но сдержался и ответил:

— Это — хорошая кандидатура. Конечно, товарищ Берия может работать и не только заместителем. Он может быть и наркомом.

Берия и Ежов дружили. Как-то в воскресенье Ежов пригласил Хрущева и Маленкова к себе на дачу, там был и Берия. Когда Лаврентий Павлович приезжал в Москву, то всегда гостил у Николая Ивановича…

Сталин сухо ответил:

— Нет, в наркомы Берия не годится, а заместителем у вас будет хорошим.

И тут же продиктовал Молотову проект постановления.

Хрущев после заседания подошел к Берии и поздравил. Тот ответил:

— Я не принимаю твоих поздравлений.

— Почему?

— Ты же не согласился, когда тебя прочили заместителем к Молотову. Так почему же я должен радоваться, что меня назначили заместителем к Ежову? Мне лучше было бы остаться в Грузии.

Назначение Берии в наркомат внутренних дел было для него, судя по всему, малоприятным сюрпризом. Он возглавлял крупную партийную организацию и мог рассчитывать на пост в ЦК, а не в отраслевом наркомате. Уход с партийной работы выглядел понижением. Тем более, что утвердили его даже не наркомом, а всего лишь первым заместителем, хотя наверняка намекнули, что назначение с перспективой.