Леонид Млечин - До и после смерти Сталина

Отчитал еще одного первого секретаря обкома, который жаловался на своего чекиста:

— Вы там засиделись, превратились в удельного князя.

Новому первому секретарю ЦК компартии Грузии Александру Иордановичу Мирцхулаве велел «перешерстить» республиканский партийный аппарат: убери тех, кто слишком долго занимает должность. Мирцхулаву, который в тридцатые годы, при Берии, руководил грузинским комсомолом, посадили по «мингрельскому делу» в марте 1952 года. Берия 10 апреля 1953 года вытащил его из тюрьмы. Через четыре дня вчерашнего арестанта утвердили хозяином Грузии. Но заступничество Берии ему не простят: в сентябре 1953 года уберут с высокой должности.

Хорошо зная ситуацию в стране, Лаврентий Павлович сделал ставку на национальные республики, союзные и автономные. Берия заговорил о том, что им должно быть предоставлено больше прав — прежде всего в продвижении местных кадров. Республики злились из-за того, что им на роль начальников присылали людей с другого конца страны, которые не знали ни местных условий, ни языка. И не хотели знать, но вели себя по-хозяйски.

Его предложения означали бы прекращение борьбы с мнимым национализмом, жертвой которой становились выдающиеся деятели культуры. Интеллигенция тяжело переживала идеологические кампании, обидные для национальных чувств. Берия предлагал расширить преподавание на родных языках. Хотел ввести национальные ордена — в честь народных героев.

Его помощник Борис Александрович Людвигов рассказал позднее на допросе:

«Берия предлагал учредить новый орден, более высший, чем орден Ленина, а именно «Орден Народной славы» с невиданными доселе преимуществами для награжденных. Предусматривалась особая процедура вручения этого ордена на сессии Верховного Совета, выплата денежной премии, строительство государственной дачи. Предлагал учредить союзные и республиканские «ордена культуры», например, в Азербайджане орден «Низами», в Грузии орден «Руставели», на Украине орден «Шевченко», в Армении орден «Налбандян». По этим вопросам Ордынцев по поручению Берии связывался по телефону с секретарями ЦК КП указанных республик».

Лаврентий Павлович направил в президиум ЦК записки о положении на Украине, в Белоруссии, Прибалтике. В них говорилось о репрессиях и раскулачивании, о насильственной русификации и ошибках в кадровой политике. По его запискам принимались решения о выдвижении национальных кадров, о том, что ведущие республиканские работники обязаны знать местный язык и на нем вести делопроизводство.

В Киев, Минск, Вильнюс вместе с решениями президиума ЦК пересылались подписанные Берией подробные записки МВД, чтобы всем было ясно, кто именно поставил вопрос и принял решение. После ареста Берию заставили покаяться:

— С моей стороны настаивать на рассылке докладных записок было глупостью и политическим недомыслием. Конечно, тем самым в известной мере принизили значение самих решений ЦК, и создалось недопустимое положение, что МВД как будто исправляет Центральные комитеты коммунистической партии Украины, Литвы и Белоруссии, тогда как роль МВД ограничивалась только выполнением указаний ЦК КПСС и правительства.

Берия информировал ЦК, что в Литве «за послевоенный период подвергнуто разным видам репрессий более 270 тысяч человек, то есть около десяти процентов населения. Но ЦК КП Литвы и Совет Министров Литовской ССР не сумели обезглавить антисоветское подполье. Только серьезными ошибками и слабостью руководства Литовской ССР можно объяснить, что буржуазно-националистическое подполье не только не ликвидировано, но и сумело пустить глубокие корни и даже создать себе некоторую опору в недрах самого населения. Основной ошибкой следует признать то, что партийное и советское руководство Литвы фактически перепоручило важное дело ликвидации буржуазно-националистического подполья органам государственной безопасности, а те, в свою очередь, свели это дело к массовым репрессиям и чекистско-войсковым операциям».

В апреле 1953 года Берия вызвал в Москву министра внутренних дел Литвы генерал-майора Петра Павловича Кондакова.

Он сделал изрядную карьеру в госбезопасности, хотя учился недолго — три класса ремесленного училища и курсы командного состава Красной армии в Казани. Руководил Смоленским, Новосибирским и Крымским управлениями госбезопасности, пока его не взяли в столицу. Семь месяцев Кондаков был заместителем Игнатьева, но попал под очередную чистку органов, устроенную Сталиным. В марте 1952 года его отослали в Вильнюс, министром внутренних дел Литвы он прослужил всего год.