Альфред Козинг - Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции

Поскольку контрреволюция получила поддержку в виде военной интервенции империалистических держав Англии и Франции, разгорелась длительная, чрезвычайно разрушительная и кровавая гражданская война, чьи серьёзные последствия решительным образом изменили объективные и субъективные условия дальнейшего развития советской страны. Уже тогда стало очевидно, что Октябрьская революция не являлась исключительно русским делом, а с самого начала обладала международным масштабом. И Хильдермейер видел это так:

«В то же время иностранная интервенция придала ей международный характер. В ней выразилась не только решимость союзников отменить выход России [из военного союза] накануне победы над Германией. Гораздо в большей степени она стала ответом на идеологический вызов „Западу“, брошенный большевистским режимом. С русской гражданской войны началось мировое противостояние „капитализма“ и „социализма“, впоследствии продлившееся в течение всего „короткого XX века“ вплоть до 1991 г.» [80] Там же, с. 59. .

Условия развития Советского Союза после победы над контрреволюцией и над империалистическими интервентами можно понять, лишь приняв во внимание, сколь суровые меры принимались для спасения советской власти и сколь длительные последствия они оказывали на дальнейшие пути развития.

Во всех сферах общества была введена полувоенная, диктаторская система, жёстко сконцентрировавшая полномочия принятия политических, экономических, военных и административных решений в нескольких органах. В тех условиях это было необходимо, коль скоро советская власть не желала погибнуть. Но в то же время это оказалось полной противоположностью социалистической демократии, которая должна была быть демократичнее формальной буржуазной демократии.

Все важные общественные и государственные вопросы отныне обсуждались и решались в политическом бюро РКП(б) и в приказном порядке спускались сверху вниз. Это никак нельзя было назвать демократией. Исключительная необходимость, борьба за существование заставили создать военизированную командную систему, которая в свою очередь повлияла на всё последующее развитие.

Декретом от 15 января 1918 г. была основана Красная Армия. Это шло вразрез с первоначальным намерением заменить армию народной милицией. Выполнение этой чрезвычайно трудной, а из-за угрозы существования молодого советского государства решающей задачи Ленин поручил Троцкому. Тот занял пост народного комиссара по военным делам, став главнокомандующим. Красную Армию предстояло создать с нуля, быстро нарастив и экипировав. Из сотни тысяч бойцов в апреле 1918 г. она к октябрю 1919 выросла до миллиона, а в конце гражданской войны уже насчитывала пять миллионов красноармейцев.

Поскольку без участия военных, получивших соответствующий опыт ещё в царское время, было невозможно создать и осуществлять руководство боеспособной армией, то по предложению Троцкого в неё было призвано немалое количество бывших офицеров. При этом к ним прикреплялись военные комиссары из рядов Коммунистической партии, которые должны были приглядывать за ними и контролировать их. В целом к Красной Армии по самым различным мотивам присоединилось 48 000 офицеров и более 200 000 унтер-офицеров. Не подлежит сомнению, что в ряде случаев свою роль сыграл русский патриотизм, поскольку речь шла о защите родины от иностранных интервентов. Конечно, немаловажным фактором стало и то, что многие бывшие офицеры остались не у дел и без средств к существованию. Однако же отдельные офицеры, по большей части из числа молодёжи, сознательно перешли на сторону большевиков, впоследствии став выдающимися командирами.

Строительство боеспособной армии за столь короткий срок стало огромным организационным, политическим и военным достижением. И оценивать его следует тем выше, что это произошло после полного развала старой армии. Уже этот факт демонстрирует превосходство большевистского правительства над правительством Февраля, неспособным на действия. «Быстрое создание „Рабоче-крестьянской Красной Армии“ принадлежит к наиболее выдающимся свершениям, осуществлённым большевистским режимом в этот решающий год», — такую оценку даёт Манфред Хильдермейер. «В этом вопросе о жизни и смерти советская власть снова доказала свою выдающуюся жизнеспособность, но в то же время и готовность без колебаний выбросить за борт вчерашние принципы» [81] Там же, с. 65. .