Альфред Козинг - Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции

Совершенно естественно и очевидно, что, помимо прочего, марксизм в трудах своих теоретиков, работавших в совершенно различных общественных, политических и идеологических условиях своих стран, исходил также из прогрессивного наследия этих стран.

Таким образом, принятие марксизма — тоже исторический процесс, в котором появляются различные формы единой в основе теории, несущие на себе печать различных условий в соответствующих странах. Теоретики различных стран развивали при этом и различные методы и стили мышления, так что их вклад в марксистскую теорию также получил индивидуальную форму и нюансы. В этом смысле существовали заметные различия между марксистскими работами Карла Каутского [23] Карл Каутский (Karl Kautsky) (1854–1938), секретарь Энгельса в 1881, он издал 4 том «Капитала» Маркса («Теории прибавочной стоимости» в двух томах), критиковал ревизионизм Эдуарда Бернштейна и был до 1917 г. главным редактором теоретического журнала немецкой социал-демократии «Die Neue Zeit» («Новое время»), затем выступал против большевиков («Terrorismus und Kommunismus», 1919) (прим. В. Лютермана) . в Германии, которого Ленин характеризовал как представителя ортодоксального марксизма (причём эта ортодоксальность сперва имела преимущества, но затем стала действовать негативно), и работами Ленина или Троцкого, которые из-за приближения революции в России развивали гораздо более активную версию марксистской теории, мобилизовавшую и организовавшую рабочее движение, но на которых также повлияли их революционные предшественники (Чернышевский, Нечаев и др.).

Это верно и в отношении работ Розы Люксембург [24] Немецкая революционерка польско-еврейского происхождения (1871–1919), которая вместе с Карлом Либкнехтом и Кларой Цеткин основала Коммунистическую партию Германии и была убита реакционерами. Она подвергла глубокому анализу перерождение германской социал-демократии (и социал-демократии большинства стран) в своей книге «Кризис социал-демократии» («Брошюра Юниуса») (прим. В. Лютермана) . , которая на основе своего знакомства как с русско-польскими, так и с германскими условиями пришла к самостоятельным взглядам в особенности на стратегию и тактику польской борьбы, отличавшимся от взглядов Каутского, а отчасти и Ленина. Далее, это верно и в отношении работ Антонио Грамши [25] Антонио Грамши (Antonio Gramsci) (1891–1937) вместе с Тольятти создал газету «Ordine nuovo» (1919), стал секретарём Итальянской коммунистической партии (1924) и при фашизме был заключён тюрьму с 1926 по 1937 г. В своих «Тюремных тетрадях» (1929–1935) он заменил понятие диктатуры пролетариата на гегемонию пролетариата (прим. В. Лютермана) . , изучившего опыт русской и других революций, но в то же время опиравшегося на прогрессивные традиции итальянской духовной жизни. Точно так же и работы выдающегося марксистского теоретика Георга Лукача [26] Венгерский философ Дьёрдь Лукач (György Lukács), публиковавшийся в основном на немецком языке под именем Георг Лукач (1885–1971). Он интерпретировал произведения Маркса главным образом с гуманистической точки зрения и писал о понятии отчуждения. Его первым широко известным произведением была «История и классовое сознание», 1923. Он разработал основы марксистской эстетики («Теория новеллы», 1920) (прим. В. Лютермана) . демонстрируют несомненную специфику, которая — в основном в его ранних произведениях — отражает гигантское влияние Октябрьской революции на прогрессивную мысль в Европе и в то же время индивидуальную эволюцию Лукача от идеалистической позиции, ориентирующейся на Гегеля, к марксизму.

При этом речь вовсе не идёт о различных марксизмах (например, немецком, русском, итальянском или австрийском), поскольку эти различные формы опираются на базовые воззрения и принципы марксизма, применяют их к новым областям знания и общественной практики и тем самым обогащают его содержание и его теоретический инструментарий. Марксизм не распадается из-за этого на самостоятельные отдельные марксизмы, а развивается как теоретическое единство в своём многообразии, поэтому было бы совершенно неверно объявлять какую-либо из этих форм единственно верной и таким образом создавать догму.

После Октябрьской революции влияние марксизма на духовную жизнь Европы было чрезвычайно велико, в особенности в гуманитарных науках. Основные взгляды Маркса были более или менее переняты учёными в областях историографии, экономики, философии, социологии — отчасти скрыто, отчасти открыто, так что вокруг марксизма возникли различные тенденции, близкие к нему, частично совпадавшие с ним, однако в важных аспектах и отличавшиеся от него. Это можно сказать, например, о «философии надежды» Эрнста Блоха, как бы включившего марксизм в своё мышление, но чья указанная телеологическая метафизическая система с марксизмом не совпадает. Это можно сказать и о социологии знания Карла Мангейма и его последователей, которые используют основные марксистские взгляды, но в различных отношениях чрезвычайно упрощают их. Или о «критической теории» Франкфуртской школы, которая по большей части совпадает с марксистскими взглядами, использует их, при этом в важных и главных вопросах и практических следствиях всё же расходясь с марксизмом.