Олег Мозохин - Политотделы МТС в 1933–1934 гг.

Новая обстановка в деревне диктовала необходимость улучшения приемов агентурной работы (приказ ОГПУ № 1138). Необходимо было знать, на каких участках и как расставить гласные и агентурные силы; знать политическую и экономическую обстановку в крае, в районах. Особую остроту приобретал вопрос о постановке учета контрреволюционных элементов.

В отдельных случаях недостаточная квалификация следователей и нездоровая погоня за эффектом приводили к недопустимым методам следствия. Непременным условием всякого следственного дела должна была быть предварительная, тщательная агентурная подготовка дела; следственный процесс должен являться, по существу, завершением и оформлением агентурной разработки. Признание обвиняемых также являлось важнейшим фактором развития следственного дела.

Прекращение массовых репрессий и массовых выселений в деревне и запрещение арестов за маловажные преступления требовали более осторожного отношения к производству арестов. Надо было тщательно взвешивать, насколько арест оперативно и политически целесообразен и необходим.

Прекращение массовых арестов в деревне могло вызвать в части районных аппаратов тенденции к замене оперативной работы информационно-сигнализаторской. Предлагалось бороться с подобными явлениями, заостряя внимание районных аппаратов на обновление и воссоздание агентурно-осведомительной сети и на развертывание агентурной работы.

В связи с этим заместитель председателя ОГПУ Я. С. Агранов приказом № 00207 от 9 июня 1933 г. предложил рационально использовать и организовать гласные и агентурные силы, поставив на такую высоту агентурную работу и следственное производство, чтобы удары по классовому врагу были более своевременными и меткими, более отточенными и организованными.

Предлагалось строжайшим образом руководствоваться установками приказа ОГПУ № 1138 об организации крепкой агентурной базы, решительной очистке агентурно-осведомительной сети от балласта, двурушнических и переродившихся элементов и создании новых полноценных, политически проверенных агентурно-осведомительных кадров.

Необходимо было также разгрузить районные органы ОГПУ и заместителей начальников политотделов МТС и совхозов от излишней отчетности, превратив их в максимально гибкий оперативный аппарат. Оперативные отделы ОГПУ должны были пересмотреть формы отчетности низовых органов в сторону их максимального сокращения и упрощения.

При ликвидации контрреволюционных, повстанческих, кулацких организаций в деревне арестам необходимо было подвергать только организаторов и активных участников. Массовые операции воспрещались [370] Там же. Л. 376. .

Приказ ОГПУ № 00324 от 22 сентября 1933 г. подчеркнул: всем, кому был адресован приказ ОГПУ № 1138/с, необходимо не формально, а по существу проработать его. Добиться усвоения основных принципов агентурно-оперативной работы в новых условиях.

Зам. нач. политотделов МТС и совхозов в месячный срок должны были доложить итоги выполнения приказа ОГПУ № 1138/с об агентурных делах и результатах борьбы с контрреволюцией. Предписывалось прекратить массовую бесцельную, непродуманную вербовку. Необходимо было особо выделять из общей массы ценных, преданных и хорошо работающих резидентов, агентов и осведомителей. Предлагалось изменение методов руководства периферийными органами, отказ от канцелярско-бюрократических методов руководства из кабинета. Больше заниматься вопросами улучшения работы и усиления борьбы с контрреволюцией. Только при соблюдении этих условий предполагалось добиться успешного выполнения указаний ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 8 мая о том, «чтобы улучшить старые способы борьбы, рационализировать их и сделать удары ОГПУ более меткими и организованными» [371] Там же. Л. 535–540. .

Не подвергая сомнению факт решающей роли заместителей начальников политотделов МТС по ОГПУ в проведении репрессий и обоснованной критики в их адрес со стороны начальников политотделов и других органов, следует отметить, что в изученных нами архивных источниках имеются документы, в которых приведены случаи, когда заместители начальников политотделов по ОГПУ конфликтовали со своими начальниками в МТС по вопросу о невнимательном отношении последних к нуждам колхозников, переживавших голод. Одним из таких документов является донесение заместителя начальника Информационного отдела ПП ОГПУ СКК Лаврушина. В нем рассказывается о ситуации в колхозе «Смена» Адыгеи, где в 1933 г. наступил голод, о голодной смертности колхозников, приводятся следующие факты: «Колхоз „Смена“ выполнил госпоставку на 94 %, натуроплату МТС на 100 %, задолженность государству заключается в 129 ц зерна. По официальным сведениям, колхоз после погашения задолженности государству имеет распределить более 1000 ц зерна среди колхозников, что составит около 2 кг на трудодень. Вследствие бюрократического отношения райорганизаций и МТС доходы колхоза не распределены до настоящего времени, директор МТС и нач. политотдела 5 раз возвращали делегатов колхоза, отказывая им в производстве подсчетов и распределения, несмотря на своевременную информацию зам. нач. политотдела, сообщавшего нач. политотдела и секретарю райкома ВКП(б) о тяжелом материальном положении колхоза» [372] ЦДНИРО. Ф. Р-166. Оп. 1. Д. 114. Л. 4–5. .