Олег Мозохин - Политотделы МТС в 1933–1934 гг.

Несколько иная ситуация сложилась на Украине, куда для проведения соответствующих совещаний прибыл сам первый секретарь ЦК ВЛКСМ Косарев. Политуправление Наркомзема УССР не возражало против приглашения на эти совещания помощников начальников политотделов по комсомольской работе, но против этого выступил сам начальник политуправления Наркомзема СССР А. И. Криницкий, который «выразил неудовольствие» начальнику политсектора МТС Наркомзема Украины А. Н. Асаткину за то, что тот пригласил помполитов на совещания без его ведома. В связи с этим в письме указывается, что таким решением первый секретарь ЦК ВЛКСМ был скомпрометирован, его авторитет пострадал, так как он был поставлен «в совершенно ложное положение» и перед начальником политсектора МТС Украины Асаткиным, и перед «организациями комсомола», как должностное лицо, не имеющее никаких полномочий «созвать и проинструктировать» на местах помощников начальников политотделов МТС по комсомольской работе [323] Там же. Л. 101–102. .

В письме сообщалось и о других действиях начальника политуправления Наркомзема СССР Криницкого, направленных на «подрыв авторитета ЦК ВЛКСМ». Например, на проходивших в июне 1933 г. пленумах краевых и областных комитетов ВЛКСМ делались попытки пригласить туда заместителей начальников политотделов МТС по комсомольской работе. Но Криницкий «самолично» запретил выезды на пленумы «помполитам в Горьковском крае, в Закавказье, в Восточной Сибири и только «после специального разговора» с первым секретарем ЦК ВЛКСМ Косаревым «дал согласие на приглашение помполитов на пленум обкома ВЛКСМ ЦЧО». Причем обо всех запретах и отказах Криницкий не только не счел нужным посоветоваться с ЦК ВЛКСМ, но даже «постфактум» не поставил в известность ЦК ВКП(б) [324] Там же. Л. 102. .

В указанном письме Косарева в ЦК партии были перечислены и другие «грехи» начальника политуправления Наркомзема СССР по части взаимодействия с ЦК ВЛКСМ и его секретарями. Так, на одном из совещаний Криницкий «выразил недовольство» тем, что его помощник в политуправлении по комсомолу Рудых «слишком часто бывает в ЦК ВЛКСМ», указав ему, что он не должен забывать, что является работником ПУРа, а не ЦК комсомола. В этом же ряду другой случай – запрет Криницким выезда Рудых в командировку по распоряжению ЦК ВЛКСМ [325] Там же. Л. 102–103. .

Основываясь на изложенных выше фактах, в письме сообщалось, что 2 июня 1933 г. ЦК ВЛКСМ, «признавая самым большим недостатком работы помполитов» их использование «вместо комсомольской на общей работе», обратился в политуправление Наркомзема СССР с предложением «выпустить приказ, запрещающий такое использование» помощников начальников политотделов МТС по комсомольской работе. Однако это предложение осталось без ответа, хотя Криницкий, по мнению автора письма Косарева, прекрасно знал, что ЦК ВЛКСМ продолжал настаивать «на издании этого приказа» [326] Там же. Л. 103. .

В данном письме первый секретарь ЦК ВЛКСМ выступил и против политики начальника ПУРа Наркомзема СССР Криницкого свести всю работу с сельским комсомолом только в рамки политотделов МТС. Он заявил: «Важнейшее значение комсомола и молодежи колхозов в социалистическом переустройстве деревни, громаднейшая роль комсомольцев колхозов в выполнении различных задач, поставленных партией, требуют внесения полнейшей ясности в руководство работой колхозной комсомольской ячейки. Точка зрения политуправления МТС Наркомзема СССР, сводящаяся к тому, что всю работу среди комсомольцев-колхозников и колхозной молодежи, обслуживаемых МТС, сосредоточить в политотделах, не верна» [327] Там же. Л. 103–104. .

В подтверждении сказанного Косарев привел следующие аргументы. Как показал опыт, политотделы, как правило, работу среди колхозной молодежи не вели, да и не могли ее вести «в силу своей загруженности другими вопросами». Кроме того, они сосредотачивали и «передоверяли» «всю работу среди молодежи» только одному человеку – помощнику начальника политотдела по комсомолу, а это, как отмечалось в письме, «кроме вреда и беспризорного состояния колхозных комсомольских ячеек» ничего не давало, поскольку в СССР было 73 527 колхозных и совхозных ячеек ВЛКСМ, в среднем по 30–35 колхозных комсомольских ячеек в каждом сельском совете со средней «плотностью колхозной ячейки – 17 чел.», и общее количество комсомольцев в деревне насчитывало 1 480 799 чел. [328] Там же. Л. 104. С такой огромной массой комсомольцев политотделы чисто физически не могли успешно работать.