Олег Мозохин: Политотделы МТС в 1933–1934 гг.

Но ситуация не изменилась к лучшему, о чем свидетельствовали многочисленные сигналы с мест об углубляющемся кризисе, посылаемые партийными работниками, простыми людьми и специальными службами [7] См.: «Первая заповедь»: Хлебозаготовки в СССР. 1931–1932 / Отв. составитель В. В. Кондрашин. М.: МФД, 2016. С. 469–698. . Уже опубликованные и готовые к публикации документы ОГПУ – яркое подтверждение того факта, что Сталин и высшее руководство страны были в курсе всех дел и осознавали степень тяжести обрушившегося на сельское хозяйство страны кризиса [8] См.: Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918–1939. Документы и материалы: в 4 т. Т. 3. 1930–1934. Книга 1. 1930–1931. М.: РОССПЭН, 2003; Книга 2. 1931–1934. М.: РОССПЭН, 2005 и др. . И они должны были отреагировать на него.

Такой реакцией стало изменение сложившейся системы управления сельским хозяйством страны, которая показала свою неэффективность к концу 1932 г. Партийно-советские органы, составлявшие сердцевину этой системы, в лучшем случае смогли мобилизоваться для «выкачки» из деревни хлеба и других ресурсов, не считаясь ни с чем, действуя по принципу «после нас хоть потоп». Отсюда массовое распространение в советской деревне так называемых «перегибов на местах» в период хлебозаготовок 1932 г., которые лучше всех, проявив гражданское мужество, описал в своих письмах Сталину восходящая звезда советской классической литературы М. А. Шолохов [9] Шолохов М. «Я видел такое, чего нельзя забыть до смерти» (Публикация Ю. Мурина) // Родина. 1992. № 11–12. С. 51–57; Шолохов М. «Я видел такое, чего нельзя забыть до смерти» (Публикация Ю. Мурина) // Судьбы российского крестьянства. М., 1996. С. 535–557; Шолохов и Сталин: Переписка начала 30-х годов / Вступ. ст. Мурина Ю. Г. // Вопросы истории. 1994. № 3. С. 3–24 и др. .

Местные активисты и региональные руководители были «солдатами партии» и выполняли ее «генеральную линию», как могли, думая только об успешном достижении результата. Они рассматривали стоящие перед ними преграды и недовольных колхозами крестьян в лучшем случае как неизбежные «временные трудности», но в большинстве своем – как стоящих на пути партии «врагов», «саботажников» и «вредителей», которые не заслуживали снисхождения. Великолепно созданный М. А. Шолоховым в романе «Поднятая целина» собирательный образ сельского коммуниста Макара Нагульного, с менталитетом времен Гражданской войны, видевшего в своих односельчанах – противниках колхозов лишь недобитых в свое время «врагов», готового на все ради «победы мировой революции» – красноречивое тому свидетельство очевидца тех событий [10] Cм.: Шолохов М. Поднятая целина // Новый мир. 1932. .

Конечно, главную ответственность за деятельность «солдат партии» в советской деревне несло сталинское руководство. И к концу 1932 г. оно осознало, что «революционного» пыла и рвения у его исполнителей на местах хватило лишь, чтобы загнать крестьян в колхозы и отобрать у них хлеб для текущих нужд индустриализации, не думая о последствиях, уповая на «мудрость партии». Но этого оказалось недостаточно, чтобы организовать колхозное производство так, чтобы оно давало государству хлеб и необходимые ресурсы постоянно, а не один или два года. Необходимы были дополнительные силы и корректировка всей аграрной политики сталинского руководства.

Перемены произошли на Январском объединенном 1933 г. пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б). Его решениями были созданы политические отделы в МТС и совхозах [11] См.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд., доп. и испр. Т. 6. М., 1985. С. 25. .

Машинно-тракторные станции (МТС) возникли в СССР по постановлению Совета труда и обороны 5 июня 1929 г. для «переустройства индивидуальных крестьянских хозяйств в крупные коллективные хозяйства» [12] История колхозного права. Сборник законодательных материалов СССР и РСФСР. 1917–1958. Т. 1. М., 1959. С. 137. . К 1933 г. они являлись опорными центрами в зерновых районах страны по обеспечению сельскохозяйственной техникой колхозов в период основных сельскохозяйственных работ. Быстрое расширение их сети происходило параллельно с форсированным созданием колхозного строя. К концу 1932 г. численность МТС в СССР достигла 2446 [13] История советского крестьянства. Т. 2. С. 241. .

В рассматриваемый период совхозами (советскими хозяйствами) были крупные государственные предприятия в сельском хозяйстве СССР. Они возникли еще в годы Гражданской войны на базе конфискованных помещичьих имений. К началу коллективизации в стране насчитывалось 1,4 тыс. совхозов [14] Советская историческая энциклопедия. Т. 11. М., 1968. С. 226–227. .