Джон Превас - Клятва Ганнибала. Жизнь и войны величайшего врага Рима

При Гасдрубале карфагенские владения в Иберии расширились. На золотых и серебряных рудниках, зачастую в ужасных условиях, трудилось множество людей, включая членов местных племен и рабов, привезенных из Африки, гарантируя непрерывный приток драгоценных металлов в Новый Карфаген и обеспечивая стабильность и процветание правящей династии. И хотя среди кельтов и иберов было множество недовольных, дисциплина и организация, установленная Гасдрубалом на этих территориях при помощи армии и умелой дипломатии, держали их в узде. Племенные вожди платили Гасдрубалу дань, как некогда его тестю, и зачастую отдавали своих детей в качестве заложников, что гарантировало их преданность. Эту тактику по достоинству оценил Рим и впоследствии стал успешно использовать на территориях своей империи.

Усмирив галлов на севере Италии и пиратов в Адриатике, римляне стали проявлять активный интерес к Испании. Царь Македонии Филипп V по-прежнему вызывал опасения из-за своих намерений присоединить Грецию, но фокус внимания римлян переместился на Гасдрубала. В 226 г. до н. э. Рим отправил в Новый Карфаген послов, чтобы обсудить соглашение, ограничивающее экспансию карфагенян на север от их испанской столицы. Гасдрубал радушно принял легатов и согласился признать римской сферой влияния, как считают некоторые исследователи, все территории севернее реки Эбро. В историографии нет единого мнения о том, была ли Эбро той самой демаркационной линией, поскольку это оставляло бы Гасдрубалу большое количество новых территорий для экспансии, и при этом Сагунт, имевший тесные связи с Римом, оказывался бы отрезанным от него в глубине карфагенских владений.

Более вероятный вариант границы — река Хукар, впадающая в море к югу от Валенсии. Если бы в качестве северной границы карфагенских территорий была взята Хукар, римлянам удалось бы ограничить территорию Испании, контролируемую Гасдрубалом, и защитить Сагунт. Споры между современными исследователями о том, какая именно река в Северной Испании являлась такой границей, не просто академический диспут. Они имеют значение, поскольку расположение реки напрямую влияет на решение вопроса о том, какая из сторон виновата в развязывании Второй Пунической войны [14] Cary and Scullard, A History of Rome, p. 125; Cambridge Ancient History, Vol. VIII, p. 30; Leonard Cottrell, Enemy of Rome, i960, p. 14; Ernle Bradford, Hannibal, 1981, pp. 33–34; Serge Lancel, Carthage, 1992, p. 380. . Гасдрубал мог согласиться провести границу по Хукару, чтобы успокоить римлян, поскольку сам он, очевидно, больше хотел упрочить свою власть на юге и западе испанских территорий, чем рисковать, ввязываясь в войну с Римом. Вероятно, Гамилькар и Гасдрубал были осмотрительны в отношениях с римлянами в этот период и всячески старались не дать им повода вторгнуться в Испанию. Однако Ганнибал быстро все изменил.

Когда именно Ганнибал прибыл в Испанию, остается неясным. Нам известно, что он с самого начала сопровождал Гамилькара и был с ним в день его смерти. После кончины отца он вернулся в Карфаген, и немногим позже его вызвал к себе Гасдрубал, вероятно чтобы начать готовить его к командной должности. Вопрос об отъезде Ганнибала в Испанию вызвал серьезные споры в карфагенском сенате. Фракция Баркидов, видя в нем наследника Гасдрубала, ратовала за то, чтобы отправить его в Испанию, дабы он «обучался военному делу и шел по стопам отца». Оппозиционное крыло во главе с Ганноном было категорически против его возвращения. Главные аргументы Ганнона касались темы распутства: в Испании Гасдрубал совратит юношу, как когда-то поступил с ним его тесть. По его мнению, «нет ничего более недостойного», чем посылать молодых карфагенян удовлетворять похоть своих генералов [15] Тит Ливий. Кн. XXI, гл. 3. . Ганнон настаивал, что Ганнибал должен остаться в Карфагене, чтобы «он был воспитан в повиновении закону и его служителям», а также «на равных основаниях с другими юношами». Нельзя позволить ему быть испорченным «чрезмерной властью и царской роскошью», в которых погрязли его отец и дядя. Зная о ненависти Баркидов к Риму, Ганнон опасался, что, если Ганнибалу позволить вернуться в Испанию, из этой «маленькой искры», как он называл его, однажды может разгореться большой пожар. И хотя многих в сенате убедили слова Ганнона, фракция, благоволившая Баркидам, была в большинстве и Ганнибалу позволили отбыть в Испанию.

Солдаты радостно приветствовали его возвращение. Опытные воины видели в нем воплощение Гамилькара, а более молодые были околдованы его харизмой. Его назначили командующим кавалерией — тактическое мастерство он отрабатывал на испанских равнинах, а в королевском дворце Нового Карфагена Гасдрубал учил Ганнибала искусству политики и дипломатии. Источники прямо говорят, что Гасдрубал выше всех своих командиров ценил племянника не столько из-за кровных уз, сколько за его способности. Ганнибал быстро учился, наблюдая, как дяде удается добиваться целей дипломатией в большей степени, чем оружием, разрешая конфликты между кельтиберскими племенами. А если нужно было подавить беспорядки, Ганнибал делал для Гасдрубала грязную работу.