Игорь Федюкин - Французский авантюрист при дворе Петра I. Письма и бумаги барона де Сент-Илера

Примечательно, что именно в этот момент история Халлера становится известной британской публике. Абель Буайе, предприимчивый лексикограф, издатель и публицист французского происхождения, подробно излагает ее в октябрьском номере своего журнала «The Political State of Great Britain» {48}. Бросается в глаза, что рассказ Буайе довольно точно воспроизводит «Дневник моих переговоров» Халлера, повторяя даже мельчайшие детали приключений француза. Более того, Буайе прямо ссылается на «подлинный рассказ» о секретных франко-португальских переговорах, который он «недавно раздобыл», и даже упоминает Халлера по имени. Буайе был вхож в политические круги: именно это позволяло журналу, впервые в британской практике, достаточно регулярно излагать содержание парламентских дебатов, о которых издатель узнавал от дружественных депутатов. Учитывая политические связи Буайе, нет ничего удивительного в том, что он получил доступ и к составленному французом документу. Предложенная публике версия событий не оставляла сомнений, что переговоры действительно имели место и что Халлер их действительно сорвал: как сообщалось, Портмор получил от португальцев ответ, что переговоры были начаты «лишь для того чтобы обеспечить всеобщий мир» (т.е. сам факт переговоров как будто не отрицался). В текущем политическом контексте эта история приобретала особую злободневность, поскольку как раз в это время выяснилось, что Великобритания сама с осени 1710 г. вела предварительные переговоры с Францией за спиной своих союзников. Португальский же эпизод показывал, во-первых, что союзники тоже начали подобные переговоры, а потому моральных обязательств перед ними у Лондона нет; а во-вторых, что продолжать войну с такими ненадежными союзниками не слишком разумно.

Кто, однако, мог предоставить Буайе этот документ? Конечно, источником мог быть и сам лорд Портмор, изображенный здесь в весьма выгодном свете и даже с сочувствием; была эта утечка на руку и британскому кабинету. Более вероятно, однако, что издатель получил документ от самого авантюриста, своего соотечественника. Буайе специально уделяет несколько строк оправданию действий француза, которого вынудила перейти на сторону англичан «зависть» со стороны маркиза де Бэ, а также «ужас и сожаление по поводу притворного сражения, которое должно было состояться, чтобы скрыть этот тайный договор, и в котором [английские] войска в Португалии должны были быть принесены в жертву». Заметим, что в самом «Дневнике» о планах португальцев устроить такое сражение ничего не говорится, не находим мы подобных сообщений и в британской правительственной переписке. Возможно, это фраза — отзвук рассуждений британских генералов и дипломатов о «притворной кампании», которую якобы португальские войска вели в июне 1711 г. Так или иначе, рассказать обо всем этом издателю должен был его анонимный источник. Опять-таки, это, конечно, могли быть сам Портмор или кто-то из его сотрудников. Но примечательно, что тут же Буайе находит нужным подчеркнуть, что Халлер бедствует (поскольку принужден был бросить все свое имущество во Франции и Испании) и что он «ожидал и, действительно, заслуживал награды за свои услуги». Эта фраза — пожалуй, самое прямое указание на то, что источником Буайе был именно Халлер. Впрочем, хотя в тексте Буайе и говорится, что Халлер заслуживает награды, сама статья эта вышла уже после того, как было принято решение о выплате французу 200 фунтов. Значит ли это, что Халлер организовал эту публикацию (если на самом деле за ней стоит именно он) еще до принятия этого решения? Или же, наоборот, он обратился в прессу после того, как узнал, что получит всего 200 фунтов, пытаясь таким способом добиться для себя более благоприятных условий? Как отреагировали на эту публикацию британские министры? Ответов на эти вопросы у нас пока нет.

Так или иначе, какого-то прямого влияния на судьбу Халлера этот эпизод не оказал: выплата ему не была увеличена, и ему действительно пришлось покинуть пределы британского королевства. Узнаем мы об этом из писем, которые он пишет в первые месяцы 1712 г. из Гааги и Амстердама лорду Страффорду, британскому послу в Соединенных Провинциях (документы 6-12), и из донесений самого Страффорда лорду Оксфорду, лорду-канцлеру казначейства, фактическому главе правительства {49}. В Нидерландах в это время уже шли дипломатические переговоры, которые вскоре выльются в заключение Утрехтского мирного договора. Новый британский кабинет взял курс на примирение с Францией, тогда как император был настроен продолжать войну. Во всяком случае, известия о том, что Лондон уже почти год ведет с Парижем секретные переговоры за спиной своих союзников, заставляют и императора, и Нидерланды быть крайне настороженными. В самом начале 1712 г. будет смещен с поста командующего герцог Мальборо — для союзников это несомненный признак стремления Лондона заключить мир без учета их интересов. Уже в декабре 1711 г. Страффорду становится известно, что император направляет в Англию принца Евгения Савойского: прославленный полководец и соратник Мальборо должен был убедить королеву Анну и ее министров выполнить свои союзнические обязательства. Кабинет Оксфорда и представляющий его интересы Страффорд опасаются, конечно, что союзники «плетут заговоры» против них и что принц Евгений попытается мобилизовать против них парламентскую оппозицию и как-то опереться на сторонников Мальборо. Поэтому Страффорд откровенно стремится предотвратить приезд принца Евгения в Англию {50}.