Владимир Молодцов - Пилотируемые космические полеты

Первые серьезные разногласия между Королевым и Глушко наблюдались еще при создании «семерки», когда С. П. Королеву пришлось взять на себя разработку и создание управляющих двигателей для первой и второй ступени ракеты Р7. Дальше – больше. При создании третьей ступени «семерки» головным разработчиком двигателя был назначен тот же В. П. Глушко, который, однако, настоял на применении в качестве топлива пары НДМГ – жидкий кислород. С. П. Королев, не препятствуя Глушко, все же внес в Постановление параллельную разработку ракет-носителей 8К73 с двигателями В. П. Глушко на всех ступенях и 8К72. Двигатель для третьей ступени ракеты 8К72 разрабатывался в ОКБ1 с привлечением авиационного ОКБ154 С. А. Косберга. В конце концов, именно ракета-носитель 8К72 обеспечила полет первых «лунников» и первые пилотируемые полеты. А двигатель 8Д711 конструкции В. П. Глушко был отработан только в 1962 году. Получается, что если бы С. П. Королев не подстраховался, то не видать бы нам приоритета в области пилотируемых полетов и освоения Луны.

Это был серьезный удар по самолюбию В. П. Глушко. Однако более серьезными оказались их разногласия при разработке межконтинентальной баллистической ракеты Р9, которой предполагалось заменить ракету Р7. Поначалу ракета создавалась в двух вариантах: Р9А (жидкий кислород и керосин) и Р9В (азотная кислота и керосин). Для ракеты Р9В (8К76) А. М. Исаев создавал связку двигателей тягой по 40 тонн. Но вскоре С. П. Королев настоял на создании только кислородно-керосинового варианта – Р9А или 8К75, что, вообще-то говоря, было ошибкой. Воспользовавшись тем, что из-за сокращения авиации авиационные ОКБ остались без работы, он привлек к работе над Р9 куйбышевское ОКБ276, возглавляемое Н. Д. Кузнецовым. На первой ступени предполагалось установить четыре двигателя НК9, чьи проектные характеристики были существенно выше, чем у разрабатывавшегося в Химках двигателя РД111 (8Д716). Но разработка авиационных и ракетных двигателей – это, как говорят в Одессе, две большие разницы. У Н. Д. Кузнецову отсутствовала экспериментальная база для отработки ЖРД, да и соответствующего опыта не было. Чем, собственно, и воспользовался В. П. Глушко. Он добился в обход Постановления решения об установке своих двигателей на первой ступени ракеты Р9А в качестве единственного варианта.

Четырехкамерный двигатель РД111 при тяге в 141 тонну был значительно мощнее своих предшественников РД107 и РД108. Однако при его отработке в камере сгорания регулярно возникали высокочастоные пульсации давления, которые приводили к авариям. Эти аварии, с одной стороны, задержали принятие на вооружение МБР Р9, а, с другой стороны, привели В. П. Глушко к мысли, что невозможно создать в приемлемые сроки кислородно-керосиновые двигатели большой мощности. К тому же он увлекся созданием двигателей для янгелевских ракет Р12, Р14 и Р16 на высококипящих компонентах.

Впрочем, еще до принятия Постановления по тяжелым носителям честолюбивый В. П. Глушко направил 12 февраля 1960 года письма С. П. Королеву и в Госкомитет по оборонной технике, в которых предлагал создать тяжелые четырехступенчатые носители на базе своего двигателя РД111: Р10со стартовой массой 1500 тонн и Р20со стартовой массой 2000 тонн. Даже простой подсчет показывает, что в этом случае потребовалось бы установить на первой ступени Р10 не менее 15 четырехкамерных двигателей РД111 и 20 двигателей или 80 камер на Р20. Естественно, что С. П. Королев отверг слабо проработанные предложения В. П. Глушко.

На начальной стадии разработки Н1 мнения С. П. Королева и В. П. Глушко по поводу выбора компонентов топлива и мощности единичного двигателя различались, но казалось, что в споре родится истина. Сам Королев, хотя и отдавал предпочтение кислороду и керосину, но не отвергал с порога предложения Глушко об использовании на первой ступени пары НДМГ плюс азотная кислота (АК27), а на второй и третьей ступенях НДМГ и жидкого кислорода. Но вот использовать на первой ступени Н1, чей стартовый вес определили в 2000 тонн, предложенный В. П. Глушко однокамерный двигатель с тягой порядка 100 тонн он счел неприемлемым, ведь в этом случае двигатели пришлось бы устанавливать по кольцу в два ряда.

9 августа 1960 годаС. П. Королев утвердил план-график выдачи и согласования технических заданий по комплексу Н1. А первые ориентиры для разработки эскизного проекта Н1 были поставлены на большом совещании главных конструкторов, состоявшемся 23 сентября 1960 годана космодроме Байконур. Это совещание рекомендовало провести разработку носителя Н1 по каркасной схеме со стартовым весом 2000 тонн, способным вывести на орбиту полезный груз массой 70-75 тонн. Эти ориентиры требуют некоторого пояснения. Во-первых, масса полезного груза в 75 тонн была выбрана из совокупности решаемых задач, в первую очередь посадки тяжелых автоматических станций на поверхность Луны, Марса и Венеры, а также пилотируемого облета этих планет. Задачи высадки человека на Луну была лишь одной из многих и решалась с помощью запуска двух ракет Н1 и сборки лунного комплекса на околоземной орбите. Во-вторых, при выборе компоновочной схемы ракеты был отвергнут первоначальный вариант «семерочного» типа с шестью боковушками и принят за основу моноблочный вариант. Для облегчения топливных баков решено было подвешивать их внутри каркаса, то есть вернуться как бы к схеме «Фау2», от которой отказались еще при создании первой советской баллистической ракеты Р2.