Андрей Васильченко - Зондеркоманда Х. Колдовской проект Гиммлера

Если же возвращаться к постановке Вахлера, которая назвалась «Вальпургии», то надо отметить несколько моментов. Во-первых, композитором в данном случае выступил друг Фридриха Ницше Петер Гаст. Во-вторых, сама постановка именовалась не иначе как «торжественное представление в честь праздника весны». В-третьих, в этом действе центральной темой были германские ведьмы. В сюжете и мотивах пьесы, которая была посвящена торжественной встрече «майской королевы», отчетливо читалось идеологическое влияние фёлькише. Это произведение, несколько наивное и по-своему откровенное, рассказывало об истории одной бедной и скромной немецкой девушки, живущей в деревне. В ходе майского праздника (Вальпургиевой ночи) ее избирают «майской невестой», которая должна сочетаться браком с прекрасным юношей. Элементы романтического национализма появляются здесь поначалу только лишь как представление о земной жизни народа Гарце, который «честно сохраняет верность обычаям отцов». Однако действие пьесы происходит во времена кризиса, которым была охвачена Германия. А потому главные герои с тревогой видят, как в их жизнь вмешивается «безродное торгашество», а старые традиции и обычаи постепенно забываются. Зрителю предлагается выход из сложившей ситуации – возвращение к древней германской культуре, старой немецкой вере, которая в своих основных чертах весьма напоминала «нордическую мифологию». Подобное решение накопившихся в обществе проблем сразу же было понято и принято главными героями пьесы. Для еще большей убедительности Вахлер вводит в действие фигуру таинственной старухи, в которой герои сразу же опознают германскую «женщину трав», которая является предсказательницей, то есть ведьмой. По ходу действия выясняется, что таинственная старуха является германской богиней Хольдой, которая пришла с множеством «приближенных», чтобы справить «истинную» германскую майскую свадьбу. В пьесе появляются и братья Гримм, которые выступают в качестве крестных главных героев. Связь с христианством не позволяет им увидеть истинное лицо Хольды и ее окружения, а потому они превращают их в своих сказках в отталкивающих ведьм, хотя на самом деле они являются «лесными женщинами» (германская разновидность эльфов). В данном случае Вахлер прибег к игре слов: если германская богиня зовется Хольдой, то ее окружение именуется «хольдами», что в переводе с немецкого означает «прелестная», «благосклонная». Хольды («лесные женщины») поют в одной из сцен: «Мы, ночные женщины, живем в тенистых рощах, мы ведаем судьбу, мы помогаем и лечим. Мы живем в самой чаще зеленого леса, о нашей тайне не знает никто».

Вводя в действие мифических существ, Вахлер как бы проводил параллель между земной свадьбой главных героев и «небесной свадьбой», чье почитание происходит в обрядах Вальпургиевой ночи. В конце пьесы на сцене появляется «пришелец», которым оказывается бог Вотан, именуемый «отцом всего сущего». Таким образом, как бы указывается на связь между людьми (девушки, устроители праздника) и божествами (Хольда и Вотан). То есть делается намек, что человеческая жизнь должна быть отражением жизни божественной, а микрокосм сельской жизни должен соответствовать макрокосму Вселенной, устроенной по «высшим законам». Наличие в действии одновременно «земной» и «небесной» свадьбы изображается Вахлером как необходимая составная часть священного германского торжества, которое являлось праздником плодородия. Не случайно в пьесе звучат слова: «Новая весна настала, цвети, благородный народ!» Уже после окончания Второй мировой войны пьеса Вахлера не раз подвергалась вульгарным трактовкам, в которых указывалось на ее связь с идеями демографической политики (праздник плодородия = увеличение германского народонаселения). Подобные версии кажутся надуманными. Несмотря на то что Вахлер выказывал определенные симпатии к биополитческим программам фёлькише движения, он никогда не делал их центральным компонентом, чего нельзя сказать про «культуру свободного тела».

Взаимопроникновение фёлькише движения и немецкого нудизма, «культуры свободного тела», было продиктовано преимущественно эстетизацией и метафизическим превознесением человеческого тела. Это было не только отличительной чертой фёлькише, но и представителей движения «всеобщего преобразования жизни». Точками соприкосновения между этими двумя явлениями в политической жизни кайзеровской Германии являлось отношение к вопросам пола, сексуальности и тела, которые в упомянутых движениях определялись расовыми представлениями и таким учением, как «расовая гигиена».