Владимир Кузнецов - Очерки истории алан

50. Карамзин Н. М. История государства Российского, т. IV. Спб., 1833.

51. Газ. «Терские ведомости» № 137 от 27 июня 1914 г.

52. Гребенец Ф. С. Курганы в окрестностях станицы Змейской (Терского казачьего войска). СМОМПК, вып. 44. Тифлис, 1915.

53. Тарихи Дербенд-наме. Под ред. М. Алиханова-Аварского. Тифлис, 1898.

54. Милорадович О. В. Средневековые мечети городища Верхний Джулат. В кн.: Средневековые памятники Северной Осетии. МИА СССР № 114, 1963.

55. Кузнецов В. А. Церкви Верхнего Джулата, их время и интерпретация. В кн.: Новейшие открытия советских археологов (тезисы докладов конференции), ч. III. Киев, 1975.

56. Хизриев X. А. Феодальный институт «тама» («танма») на Северном Кавказе в золотоордынский период. В кн.: Генезис, основные этапы, общие пути и особенности развития феодализма у народов Северного Кавказа. Тезисы докладов. Махачкала, 1980.

57. Хизриев X. А. Борьба народов Северного Кавказа с экспансией Тимура. Автореф. канд. дисс. Л., 1982.

58. Хизриев X. А. Нашествие Тимура на Северный Кавказ и сражение на Тереке. ВИ, 1982, 4.

59. Ртвеладзе Э. В. О походе Тимура на Северный Кавказ. В кн.: Археолого-этнографический сборник, т. IV. Грозный, 1976.

60. Путешествие Ивана Шильтбергера по Европе, Азии и Африке с 1394 по 1427 год. В кн.: Записки Новороссийского университета, т. I, вып. 1–2, Одесса, 1867.

61. Якубове кий А. Тимур. ВИ, 1946, 8–9.

62. Материалы по истории Осетии (XVIII век), т. I. Орджоникидзе, 1933.

63. Ногмов Ш. Б. История адыгейского народа. Нальчик, «Эльбрус», 1982.

64. Долгоруков Петр. Российская родословная книга, чась вторая. Спб., 1856.

65. Хамицаева Т. А. Историко-песенный фольклор осетин. Орджоникидзе, 1973.

66. Барбаро Иосафат. Путешествие в Тану. В кн.: Барбаро и Контарини о России. Перев. и комментарий Е. Ч. Скржинской. Л., 1971.

67. Меховский Матвей. Трактат о двух Сарматиях. Перев. С. А. Аннинского М. — Л., 1936.

68. Яценко С. А. Политический центр Алании во второй половине I–II в. н. э. В кн.: I Кубанская археологическая конференция. Тезисы докладов. Краснодар, 1989.

Нашествия 1238–1239 и 1395 гг. разметали аланское население хорошо обжитых предгорных равнин. Значительные массы алан, как предкавказских, так и донских, оказались вовлечены в новое «переселение народов» и заброшены на сотни, и даже тысячи, километров от мест обитания. Это был один из актов исторической трагедии Алании, завершившейся ее катастрофой. Аланские группы, оторвавшиеся от основного этнического массива на Кавказе и попавшие в иноэтничное окружение, были обречены на ассимиляцию и исчезновение. Вместе с тем есть факты поразительной устойчивости даже в самых неблагоприятных внешних условиях, о чем мы будем подробно говорить дальше.

В свое время Н. М. Карамзин писал, что «Многие Алане или Ясы ушли от ига Татарского в Греческие владения (Византию. — В. К.), хотели после возвратиться в свою землю и были истреблены на пути» (1, прим. 147). Н. М. Карамзин ссылается на Плано Карпини и Гильома Рубрука, но в современных изданиях этих авторов таких сведений нет, и источник Карамзина для нас остается не ясным. Факт миграции алан в Византию подтверждает Никифор Григора, указывающий, что «некоторые из массагетов, живших за Истром» (Дунай в нижнем течении. — В. К.), тайно послали посольство в Византию с предложением перейти на службу империи. «Их вообще называют аланами, — говорит Григора, — они издревле приняли христианство и хотя впоследствии подчинились скифам (татаро-монголам. — В. К.) телесно, невольно уступив их силе, но постоянно питали в душе заветную мечту о самостоятельности…» Император благосклонно принял алан, и более 10 тыс. человек переселились в Византию с женами и детьми (2, с. 200–201). В этих источниках, несомненно, речь идет об аланах Северного Причерноморья. Описывая бывшую Хазарию, Аланию и страну кипчаков от Дуная до Волги, Рубрук отмечает, что «эта страна вся опустошена татарами и поныне ежедневно опустошается ими» (3, с. 108). Следует полагать, что именно это и было причиной миграции северопричерноморских и донских алан в Византию.

Тогда же аланы появились в Молдавии и Румынии. М. Фасмер давно обратил внимание на иранскую топонимику Бессарабии, возможно оставленную аланами (4, с. 59–79). Один из таких заметных топонимов — река Прут (от скиф. «Пората», Alanus Fluvius — «Аланская река» на древнейших картах; 5, с. 177), название, возможно, связанное с пребыванием в этом регионе сарматских племен роксолан и языгов в первых веках нашей эры (6, с. 105–106, 178–179 и др.). Северо-западная часть Причерноморья, таким образом, давно была известна древним иранцам, и переселение сюда новых их масс в XIII в. шло по проторенным путям.