Петр Балаев - Пролетарии всех стран соединяйтесь! Сборник статей 2016-2019

Все садисты — поголовно! Особенно поголовно в 1-м Спецотделе. Там сидели замаскировавшиеся под канцелярских крыс-картотетчиков терминаторы, которым за ночь полторы сотни приговоренных перестрелять — все равно, что высморкаться, пустяки. В «Троцкизме» есть об этом история.

А в Ленинградском УНКВД садисты-маньяки сидели на хозяйственных должностях в АХУ (административно-хозяйственном управлении). Оно и понятно, целый день считать на складе галифе и сапоги, да сальдо подгонять — крышу сорвет однозначно. После такой работы захочется выйти на воздух с маузером и контру стрелять. Отдушина от суровых будней завхоза, так сказать. Поэтому такому даже предписывать не надо. Просто предложи — он счастлив будет.

Вот почему Заковский из всех многочисленных сотрудников управления выбрал завхоза. Мог бы кого-нибудь из оперсостава, где люди привыкли к перестрелкам с бандитами и террористами, поднаторели в задержаниях и конвоировании, послать. Но Заковский знал — в АХУ прозябают на хозяйственных должностях настоящие звери!

Да капитан госбезопасности Матвеев и был настоящим зверем, вот что он сам рассказывал:

«В 1937 году примерно в октябре или ноябре месяце я от бывшего замначальника управления НКВД по Ленинградской области Гарина получил распоряжение выехать на станцию Медвежья гора в Беломорский Балтийский комбинат (ББК), во главе бригады по приведению приговоров в исполнение над осужденными к высшей мере наказания, что было мной выполнено в течение примерно 20–22 дней».

Э-э, товарищ Матвеев что-то не то рассказывал. Он не от Гарина получил распоряжение и не на ту станцию ему нужно было ехать, пока от рассказа кровавого завхоза отвлечемся и продолжим читать документ № 2 с того места, на котором мы остановились:

«… для этой цели вам надлежит выехать в г. Кемь и связавшись с Начальником Соловецкой тюрьмы ГУГБ — Ст. Майором Госбезопасности т. АПЕТЕР, которому одновременно с этим даются указания о выдаче осужденных, — привести приговора в исполнение согласно данных Вам лично указаний.

Исполнение донесите — представив по возвращении акты…

НАЧ. УПР. НКВД ЛО

КОМИССАР ГОСБЕЗОПАСНОСТИ 1 РАНГА

ЗАКОВСКИЙ

НАЧ. III ОТДЕЛА УГБ

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ

ЕГОРОВ»

Где здесь Гарин и Медвежья гора? Что-то не то нарассказывал завхоз Матвеев. Но будем читать его рассказ дальше:

«Осужденных к высшей мере наказания привозили на машине в предназначенное для этого место, то есть в лес, вырывали большие ямы и там же, то есть в указанной яме, приказывали арестованному ложиться вниз лицом, после чего в упор из револьвера в арестованного стреляли… Непосредственно приводили приговоры в исполнение я, Матвеев Михаил Родионович, и Алафер, помощник коменданта».

Конечно, вы можете сказать, что прошло много лет, капитан Матвеев что-то забыл и перепутал… Фиг вам! Это капитан Матвеев рассказывал на допросе в 1939 году. Он еще ничего не мог забыть и перепутать, его рассказ на допросе я взял из статьи деятеля «Мемориала» Никиты Петрова в 84-м номере 2017 года «Новой газеты» «Палачи Сандармоха».

Там есть еще такое:

«Позднее на вопрос, имели ли место случаи избиения арестованных до приведения приговора в исполнение, Матвеев ответил: „Да, такие случаи действительно имели место“. В первый из дней расстрела несколько приговоренных сделали попытку бежать. Их поймали. Но теперь перед расстрелом приговоренных стали бить палками — „колотушками“. Расстрельщики как будто осатанели, вымещая злобу на обреченных.

В характеристиках на Матвеева и ранее отмечались его вспыльчивость и резкость, но в своем расстрельном ремесле он дошел до полного садизма. Избиения приговоренных перед казнью — визитная карточка ежовского НКВД, какой-то особый знак расчеловечивания и деградации. Изощрялись где как могли, скатываясь в средневековье. Например, сотрудники НКВД в Вологде приговоренных били молотками по голове, а затем казнили отрубая голову на плахе.

Сменивший Матвеева в Сандармохе комендант Александр Поликарпов и ассистировавшие ему в проведении расстрелов расширили арсенал — кроме палок использовали железные трости и заводной ключ от грузовика для избиения приговоренных. Одного из узников еще до расстрела проткнули насквозь железной тростью, другого задушили полотенцем. Поликарпову 7 декабря 1937-го было дано предписание расстрелять 509 заключенных Соловецкой тюрьмы, а следующий расстрел 198 человек в феврале 1938-го лично произвел прибывший из Москвы заместитель начальника Тюремного отдела ГУГБ НКВД майор госбезопасности Николай Антонов-Грицюк. В НКВД полагали, что расстрелы слишком серьезное дело, чтобы их перепоручать мелким исполнителям.