Петр Балаев - Пролетарии всех стран соединяйтесь! Сборник статей 2016-2019

Т. е., пострадали от царя за то, что хотели его свергнуть, а когда свергли и убили, то за эти страдания им должен был заплатить уже не царский режим, ввиду его свержения, а их же, ими же установленная Советская власть.

Аналог этой наглости существует только в виде анекдота — нагадить соседу под дверью, позвонить и попросить бумажку подтереться.

Показательный пример такой наглости — судьба автора книги «А было всё так», Ю. В. Чиркова, целые куски из которой взяли в качестве биографических сведений о профессоре Вангенгейме авторы книги об этом профессоре.

Дело еще в том, что ссылаться на сочинение Ю. В. Чиркова со стороны деятелей «Мемориала», придумавших расстрел узников Соловецкой тюрьмы по приговору Особой тройки, является тоже запредельной наглостью. Это уже за гранью всякого понимания. Ведь Чирков сидел на Соловках именно тогда, когда жестокий завхоз Матвеев стрелял за ночь по 200 человек, осужденных Особой тройкой. И именно тогда, когда, якобы работала эта «тройка», Чирков с компанией таких же «невинных» в тюрьме устроили большую бучу, во время работы «тройки» этих бузотеров содержали в штрафном изоляторе. Но главных Соловецких протестантов против тюремного режима не вывезли на баржах в Сандармох, сам Чирков получил 5 лет заключения за своё бузотерство, но даже не по приговору Особой тройки, а решением Особого совещания при наркоме НКВД.

Вообще, в книге Ю. В. Чиркова нет ни слова о каких-то «тройках НКВД». Вообще ни одного слова. И не могло их быть. Потому что автор умер в 1988 году. Не успел дожить до того, как эти «тройки НКВД» изобрела комиссия Политбюро, возглавляемая А. Яковлевым…

Сама биография «страдальца» от репрессий Ю. В. Чиркова…

Впрочем, немного нужно отвлечься от Чиркова на… А. М. Горького. Совсем немного.

Алексей Максимович, безусловно, величайший писатель и величайший гуманист. Абсолютно искренний человек. Настолько гуманист, что это его даже с большевиками на время развело. Разногласия Горького с Лениным достаточно хорошо известны. Будучи настоящим пролетарским писателем, Алексей Максимович испугался самой революции, диктатуры пролетариата. Владимир Ильич долго и безуспешно ему пытался объяснить, что он стал легкой жертвой обмана «страдающей интеллигенции», которая выбрала Горького себе в качестве адвоката. Облепили известного писателя, как мухи, и жаловались Горькому, что от ЧК они безвинно страдают.

Мои ровесники должны помнить, как в самом конце 80-х стали издаваться книги Пильняка и Бабеля, за которые этих писателей стоило расстрелять еще в середине 20-х годов.

Пильняк — «Повесть непогашенной луны». О М. Фрунзе, точнее, об его убийстве Сталиным. Паскудная мерзость. Истоки этой мерзости — от Л. Д. Троцкого, который запускал слухи об устранении Сталиным всех самостоятельных фигур в своем окружении.

От «Повести непогашенной луны» у нас так и тянется эта нить — Сталину был неудобен Фрунзе, нужно было сменить его на Ворошилова, и намек такой «тонкий» — Фрунзе был близок к позиции Троцкого.

Конечно, кто из читателей повести особенно стал бы копаться в биографии Фрунзе, в которой Михаил Васильевич был близким другом Климента Ефремовича с 4-го съезда РСДРП, компанию, в которую они входили, Ленин называл «могучей кучкой»? Нужно ведь еще знать, что Врангеля Фрунзе громил, командуя фронтом, вместе со Сталиным, который входил в Военный совет фронта. Нужно еще знать, что когда Фрунзе ввели в Реввоенсовет Республики, то Троцкий демонстративно из Реввоенсовета вышел. Именно потому вышел, что туда ввели Фрунзе.

Почти одновременно с «Повестью непогашенной луны» вышел сборник рассказов И. Бабеля «Конармия». Как Бабель остался жив после публикации «Конармии» — я даже не представляю. Я бы на месте С. М. Буденного отрезал ему его собачью голову тупой саблей.

«Конармия» была переиздана в 1989 году, я, только дембельнувшись из армии ее и прочел, сразу прочел и понял, что написана дикая чушь. Не может описанная в сборнике войсковая часть воевать принципиально. Эта банда отмороженных мародеров и погромщиков не то, что разбежится при первых выстрелах, ее невозможно даже к линии фронта подвести. И комдивами не могут быть такими, которые у Бабеля описаны. Какая-то карикатурная атаманщина. Даже по сравнению с реальной атаманщиной времен еще свободного казачества бабелевская конармия — карикатура. Управлять дивизией, да еще кавалерийской, да еще в боевых условиях, тот комдив Апанасенко, что у Бабеля, не мог не при каких условиях. Да, и комдивы Первой Конной, и сам Семен Михайлович аттестатами и дипломами о наличии образования похвастаться не могли. Только зять Буденного, артист Державин, рассказывал, что он как-то спросил, читал ли Семен Михайлович «Войну и мир»? «Еще при жизни автора» — был ответ.