Андрей Табарев - Древние ольмеки - история и проблематика исследований

Проблема реконструкции религиозной системы является одной из наиболее сложных для всей ольмекской археологии, поскольку ольмеки не оставили после себя письменных источников. Многочисленные имеющиеся факты — произведения монументальной скульптуры и искусство малых форм, архитектурные ансамбли, клады и тайники — не говорят сами за себя, а требуют аргументированной интерпретации.

Структурно любой культ (в т. ч. и ольмекский) представлен несколькими составляющими: 1) божествами или сверхъестественными силами, которые являются предметами культа; 2) космологией, объясняющей происхождение мира и его систему; 3) ритуалами и церемониями, отражающими эту космологию; 4) служителями культа, регулирующими и отправляющими церемонии и ритуалы; 5) местом отправления культа (ритуальными сооружениями, храмами, святилищами, священными элементами ландшафта); 6) атрибутикой культа (жреческими аксессуарами, украшениями, амулетами, ритуальными приношениями и др.).

В случае с ольмекской культурой основными путями интерпретации религиозной системы являются иконографический анализ скульптуры и произведений искусства, данные о религиозных системах цивилизаций майя и астеков, известных нам по письменным источникам и описаниям очевидцев, а также этнографические параллели с религиозной практикой мезоамериканских индейцев.

Среди множества интересных и, порой, парадоксальных интерпретаций ольмекской религии выделяется т. н. «гипотеза преемственности» — представление о том, что все мезоамериканские культуры имеют общую базу, некий комплекс представлений о мироздании, в различной форме устойчиво проявляющийся во все периоды доколумбовой истории региона и сохранившийся в трансформированном виде и после колонизации [251]. По мнению одного из признанных экспертов в этой области — П. Йоралемона, «существует базовая религиозная система, общая для всех мезоамериканских народов. Эта система сформировалась задолго до того, как получила монументальное воплощение в ольмекском искусстве, и существовала долгое время после завоевания испанскими конкистадорами основных политических и религиозных центров Нового Света…» [252].

Этот подход был блестяще продемонстрирован еще М. Коваррубиасом при анализе эволюции изображений божеств воды и дождя [253], а затем в целой серии исследований по иконографии ольмекского искусства и его параллелях с аналогичными образами в религиозных системах майя и астеков, а также в эпических произведениях типа «Пополь-Вух» [254]. При небольших оговорках (сходные символы в разных по времени культурах не всегда обозначают одно и то же) именно этот путь наиболее эффективен и перспективен.

П. Йоралемон выделяет три традиции, характерные, по его мнению, для ольмекской религиозной системы:

— шаманизм как наиболее древнюю из традиций, основанную на трехмерном вертикальном подразделении мира на верхний, средний и нижний, представлении о четырех сторонах света и центральной оси в виде мирового древа, горы или иного вертикального символа, особой роли шамана как посредника между сверхъестественными силами, мирами, предками и людьми;

— земледельческие культы, направленные на поддержание плодородия и обращенные к астрономическим объектам (солнцу, луне, планетам, созвездиям), а также мирослагающим стихиям (огню, воде, земле) и значимым элементам ландшафта (горам, скалам, водопадам, источникам, рекам, пещерам и др.);

— культ правителя в виде системы представлений, направленных на ритуализацию исключительного положения, происхождения, способностей и прерогатив лидера. Этот статус подчеркивается и многократно тиражируется в церемониях, мелких произведениях искусства и монументальной скульптуре [255].

---------

Шаманизм в Мезоамерике

Рис. XV. Керамическая фигурка оборотня {получеловека-полускелета). Ла-Вента (по: [Saunders, 1989, р. 65]).

Шаманизм — форма религиозных представлений, в центре которой фигура шамана, избранного посредника между миром простых людей и миром духов и предков.

Шаман демонстрирует свои способности целительства, предсказания и общения с духами в состоянии «экстатического транса», вызванного снами-видениями, болевым или психическим стрессами, под влиянием наркотических и галлюциногенных препаратов, а также ритмичной музыки и танцев.