Илья Деревянко: Научные и научно-популярные произведения. Том 3. История разведки и контрразведки Российской империи

В 1832 году русские войска под командованием Григория Владимировича взяли штурмом хорошо укрепленное чеченское селение Германчук, а затем, после сражения в Гимринских теснинах, овладели укрепленными завалами. В этом бою погиб Кази-Мулла. После его смерти в горах установилось относительное спокойствие. В награду Николай I прислал Розену золотую шпагу с алмазами.

Барон хорошо понимал всю ненадежность установившегося в горах затишья и исключительную опасность подрывной работы агентов Османской империи среди горских племен. «…По местным обстоятельствам, в отношении всех вообще горцев я ни в каком случае не могу позволить пропустить кого-либо к нам в горы, кроме лично известных своею к нам преданностью, и если бы упомянутый подполковник Али-бей, не преступая правил высочайше утвержденной инструкции, прибыл, как следовало, прямо в Анапу, то и тогда не был бы пропущен в горы, а было бы ему дозволено через известных нам людей вызвать к Али-бею тех, до коих он имел надобность. Сия мера предосторожности во многих отношениях необходима и ни в каком случае изменена быть не может»,» – писал Розен военному министру графу А.И.Чернышеву.

Сначала командующий Отдельным кавказским корпусом, не имея еще точных данных о деятельности Али-бея в горах и учитывая рекомендательное письмо русского посла, решил не арестовывать его, а отправить вместе со слугами и подозрительным родственником прямиком в Турцию. Но вскоре он изменил свое намерение.

Дело в том, что от тайных агентов в горах поступил ряд донесений, показавших в самом неприглядном свете деятельность турецкого подполковника по «отысканию родственников». Оказалось, что Али-бей действительно имел жену и детей в деревне Хиза, однако отнюдь не собирался увозить их с собой. Прибыв в упомянутое селение на загруженном контрабандой судне, он привез горским старшинам письмо от некого Сафир-бея, подстрекавшего горцев не покоряться русским и не поддерживать с ними дружеских отношений. Письмо было зачитано на общем сходе, на котором присутствовало около 200 человек, и произвело сильное впечатление. Сам же Али-бей уверял старшин, будто бы Анапа, Геленджик и вообще все Черноморское побережье скоро захватят турки, а его родной брат уже назначен анапским пашой.

Выполняя секретное задание турецких спецслужб, Али-бей обделывал заодно и собственные грязные делишки, а именно: в обмен на материю и соль приобретал для гарема мальчиков и девочек.

По сообщению лазутчика армянина Рафаилова, подтвержденному затем другими источниками, Гассан-бей оказался известным морским разбойником Гадни-Сулейман-оглы, который в 1826 году у берега близ деревни Хиза напал на сардинское двухмачтовое торговое судно, убил его хозяина капитана Джавана и двух матросов. Всех прочих он продал в рабство, а корабль затопил. Братом Али-бея пират никогда не был и, видимо, понадобился туркам для каких-то темных целей.

Основываясь на этих данных, Г.В.Розен отменил прежнее распоряжение об отправке подполковника в Турцию и приказал командующему Черноморской береговой линией, задержав Али-бея с остальными в Анапе, тщательно проверить поступившие сведения.

Но было одно обстоятельство, не позволявшее Г.В.Розену решить все собственной властью: Али-бей приехал на Кавказ под официальным предлогом, снабженный сопроводительными документами, и его арест мог повлечь за собой серьёзные осложнения по дипломатической линии. Поэтому командующему Отдельным кавказским корпусом пришлось сообщить о происшедшем военному министру графу А.И.Чернышеву, вице-канцлеру К.В.Нессельроде и русскому полномочному послу в Турции А.П.Бутеневу. Те, в свою очередь, доложили в высшие инстанции.

Судьба Али-бея зависела теперь непосредственно от императора. Между тем турки всполошились и по дипломатическим каналам настойчиво требовали выдачи Али-бея вместе со спутниками. Из политических соображений Николай I решил пойти на уступку и велел передать Али-бея со свитой в руки турецкого посла Ахмет-паши, направлявшегося как раз в это время из Петербурга в Константинополь. 26 февраля 1834 года Али-бея с двумя слугами вручили в Яссах послу. Спустя некоторое время в Турцию возвратились и остальные слуги подполковника. Вернулись все, но не Гассан-бей.

Барон Розен упорно не желал отпускать пирата на волю. Он писал военному министру: – «…относительно же признаваемого Али-беем за брата Гассан-бея, как не подданного турецкого и не состоящего там на службе, но враждебного нам горского жителя, участвовавшего с Али-беем в рассеянии нелепых слухов… имевших на умы непокорных нам горцев вредное влияние, и сверх того по собранным… сведениям оказавшегося человеком развращенным и готовым на всякие злодеяния, предписано мною отдать в солдаты [2] При Николае I в русской армии царила столь жесткая дисциплина, что из пирата быстро бы выбили шпицрутенами всю дурь, если бы, конечно, его признали годным к воинской службе с медицинской точки зрения. или сослать в Сибирь на поселение, смотря по его способностям… Меру сию признаю необходимою к постепенному уничтожению всякой между горцами надежды на покровительство Оттоманской Порты.» [3] Турецкой империи. .