Игорь Дамаскин - 100 великих операций спецслужб

Сэр Спилзбери, ознакомившись с телом, сказал, что оно вполне подходит для намеченных целей, и ни один патологоанатом в Испании при вскрытии не обнаружит истинной причины смерти.

Тело оставили на хранение в холодильнике до той поры, когда все будет готово для исполнения задуманного.

Операции решили дать название «Минсмит», что означает «начинка». Юмор мрачный, но вполне подходящий в данном случае. Определились, куда следует подбросить тело. Выбрали городок Уэльва в Испании, где активно действовал немецкий агент, имевший связи с испанскими чиновниками. Можно было быть уверенным, что, узнав о теле английского офицера и его документах, этот агент сделает все, чтобы заполучить их или, во всяком случае, поставит в известность свое начальство в Мадриде.

Выбор города Уэльва объяснялся удаленностью от Гибралтара, куда испанцы могли бы отправить тело и где появление трупа неизвестного офицера вызвало бы ненужные разговоры среди английских военнослужащих, которые могли бы дойти до немцев.

На запрос разведки главный гидрограф ВМФ сообщил, что ветры, дующие в районе Уэльвы в апреле, должны прибить «предмет» к берегу. О том, что за «предмет» имелся в виду, разведка умолчала.

Раздумывая о средствах транспортировки, пришли к выводу, что сбрасывать тело с самолета нельзя, оно получило бы слишком сильные повреждения. Из других средств выбрали подводную лодку, которая могла бы близко и скрытно подойти к берегу. Разрешение на использование лодки было получено. Моряки-подводники пояснили, что спустить тело на воду можно через боевую рубку.

И тут не обошлось без консультации с сэром Спилзбери. Он посоветовал поместить тело в вертикально поставленный контейнер и обложить его сухим льдом, который вытеснит кислород и сохранит тело таким, будто оно находилось в воде несколько дней.

Теперь требовалось решить, какой документ следует положить в портфель, чтобы заставить немцев изменить свои планы и диспозицию войск, и какими убедительными деталями придать документу видимость подлинного.

Одно было совершенно ясно: если цель операции — обмануть немцев, заставить их действовать в соответствии с содержанием подкинутого документа, то эти должен быть «важный» документ. Здесь не сыграешь на «болтливости» офицера среднего ранга. Даже «разглашение» служебной тайны бригадным генералом или контр-адмиралом в его переписке с другим лицом, равным ему по званию, не произвело бы должного впечатления.

Раз требуется убедить германский генеральный штаб, что объектом очередного удара англичан будет вовсе не Сицилия (хотя все данные указывают именно на нее), значит, надо представить ему документ, подобный тем, какие пересылают друг другу люди, действительно знающие подлинные планы и которые не могут ошибиться или быть замешанными в отвлекающую операцию. Немцы должны хорошо знать отправителя и адресата и, главное, быть уверенными в том, что эти лица полностью осведомлены о стратегических замыслах союзного командования.

Монтегю предложил, чтобы письмо написал генерал сэр Арчибальд Нэй, заместитель начальника имперского Генерального штаба, командующему армией в Тунисе генералу Александеру. Адрес — штаб 18-й группы армий. Письмо следовало написать примерно так: «Послушай, старина, я хочу, чтобы ты знал, как хорошо мы понимаем твои затруднения, но у нас есть свои проблемы. Начальник имперского Генерального штаба был вынужден отклонить некоторые твои требования, хотя ты на них настаиваешь. Имеются очень важные причины, по которым мы не можем сейчас удовлетворить твои просьбы. Вот они…» Другими словами, в это дружеское письмо было решено включить сведения объяснения, которые нельзя вставить в официальные бумаги. Такое письмо — и только такое — может убедить немцев, что следующим объектом англичан будет не Сицилия. И найдено оно могло быть только в портфеле погибшего офицера, а не в пакете с обычными официальными документами, направляемыми армиям за границу.

Прицел английской разведки был очень далек (ведь другого выхода не оставалось), поэтому следовало ожидать, что на пути реализации идей можно столкнуться с немалыми трудностями. Ибо многие даже весьма способные и компетентные люди не могли понять, что требовалось для этой операции. Для этого нужен был совершенно особый подход, особое мышление: одну и ту же задачу необходимо уметь рассматривать одновременно с различных точек зрения.

Ты — английский контрразведчик. В немецкой разведке, в Берлине, есть лицо, занимающее такое же положение. Не имеет значения, какие выводы из документа сделаешь ты, англичанин, с твоим английским складом ума и характера. Важно, какие выводы сделает то лицо (с его немецким складом ума и характера). Важно, как немецкий контрразведчик поймет этот документ. Поэтому, если ты хочешь, чтобы он пришел к определенному заключению, ты должен дать ему сведения, которые заставят его (а не тебя заставили бы) прийти к такому заключению. Но он может оказаться подозрительным и захочет подтверждений. Ты должен предугадать, какие справки он начнет наводить (а не какие справки навел бы ты), и дать ему такие ответы, которые бы его удовлетворили. Другими словами, ты должен помнить, что немец мыслит и реагирует не так, как ты, и на время заставить себя мыслить его понятиями.