Георгий Бердников - Том 7. Литература второй половины XIX в.

Наиболее дальновидные представители иранской интеллигенции того времени стали говорить о необходимости покончить с феодальной отсталостью и осуществить реформы, которые обеспечили бы прогрессивное развитие во всех сферах хозяйственной, административной и культурной жизни страны.

Сложная социально — политическая обстановка получила свое отражение в литературе. Во второй половине XIX в. в персидской литературе уже существовали две основные тенденции: панегирическая аристократическая, которая сильно поблекла и вырождалась, и оппозиционная, просветительская, набиравшая силы и становившаяся доминирующей по мере развития и укрепления идеологии национально — освободительного и демократического движения в Иране.

Основные задачи персидской просветительской литературы этого периода оставались прежними, но деятельность литераторов по «просвещению умов иранцев» стала теперь более целеустремленной. Для осуществления своих идей они считали необходимым внедрять светское образование и проводить прогрессивные реформы в экономике страны (изменить налоговую систему, административное управление, развивать национальную промышленность, строить железные дороги, плотины, больницы, школы, высшие учебные заведения и т. п.).

Прогрессивные литераторы начали выпускать популярные книжки по природоведению, географии, истории. Кроме того, они издавали газеты, пользовавшиеся большим успехом в крупных городах Ирана. Когда же правительство ввело цензуру и начало преследовать редакторов газет за пропаганду просветительских идей, прогрессивные газеты на персидском языке с характерными названиями появились за рубежом: в Константинополе «Ахтар» — «Звезда» (1875–1896), в Лондоне «Канун» — «Закон» (1890–1892), в Каире «Хекмат» — «Мудрость» (1892), «Парвареш» — «Воспитание» (1900) и пр., в Калькутте «Хабль оль — матин» — «Крепкие узы» (1893). В этих зарубежных изданиях, которые тайно переправлялись в Ирак, осуждался произвол шахских министров и губернаторов, притеснявших народ и совершенно не заботившихся о его интересах, наглядно показывалось, какую пагубную роль играет иностранный капитал в Иране, присваивая его богатства и обрекая народ на нищету.

Как правило, частные прогрессивные газеты издавали прозаики и поэты, которые сами готовили основную часть номера. Например, известный поэт — просветитель Мирза Садек — хан Адиб оль-Мамалек Фарахани (1861–1917) в 1896 г. начал издавать в Тебризе газету «Адиб» («Писатель»), затем он сотрудничает в тегеранской газете «Иран — есолтани» («Державный Иран»), издает в Баку на персидском языке приложение к газете «Эршад» («Наставление»).

Право издателя и редактора давало Адиб оль-Мамалеку большие возможности в стихах и прозе «открывать людям глаза на жизнь». Им опубликовано большое количество стихов, в которых он пишет о бедности и нищете, о произволе чиновников, призывая бороться за правду и справедливость, за прогресс, за развитие просвещения, культуры и литературы. Он приветствовал идею ограниченной монархии. Изданный позже в Иране полный диван Адиб оль-Мамалека свидетельствует о том, что он не отступил от традиционных поэтических канонов, но его стихи, написанные просто и ясно, наполнены большим социальным смыслом.

Но вернемся к характеристике персидской поэзии более раннего периода — второй половины века.

В одном ряду с Ягма Джандаки стоит творчество Абу — Насра Фатхоллы — хана Шейбани (1826–1891). Он продолжает линию Ягма Джандаки, однако более целеустремленно, чем его предшественник, критикует деспотические шахские порядки.

Фатхолла — хан Шейбани происходил из знатной и богатой семьи Кашана. Судьба поэта оказалась печальной. Поместья, доставшиеся ему по наследству, были бесцеремонно отняты. Потеряв надежду добиться правды у шаха, Шейбани на склоне лет уезжает в Стамбул, где в то время находили убежище оппозиционно настроенные к иранскому шаху писатели и политические деятели.

Находясь в недосягаемости, Шейбани мог писать и печатать смелые стихи, беспощадно критикуя иранскую действительность.

Поэт оставил значительное поэтическое наследство. Писал Шейбани в классическом стиле, но содержание многих его стихотворений значительно отличается от произведений его предшественников трезвостью и смелостью мысли, горькой правдой о положении в его стране: