Алексей Шамин - Лысенко и лысенковщина - особенности развития отечественной генетики

Т. Д. Лысенко в 1925 г. на Азербайджанской (Ганджинской) опытной станции начал опыты по проращиванию семян растений при низких температурах. Он ничего при этом не знал о том, что такие опыты давно ведёт во Всесоюзном институте растениеводства Н. А. Максимов (в 1930 г. он получил за свои работы премию им. В. И. Ленина) и что ещё раньше это явление изучал немецкий физиолог Г. Гасснер. Лысенко, высевая озимые зимой или ранней весной, добивался, чтобы они выколашивались в один год, как яровые. При этом он заметил, что для яровизации (это название предложил Лысенко) необходимо не просто воздействие низких температур, но определённая длительность их воздействия (от нескольких дней при посеве ранней весной, до нескольких месяцев при посеве осенью или зимой). Н. И. Вавилов поддержал молодого агронома. В 1929 г. Лысенко доложил о своих работах на Всесоюзном съезде по генетике, селекции, семеноводству и племенному животноводству, и в том же году предложил Наркомзему УССР внедрить яровизацию в практику. Это предложение было принято, так как в холодные зимы 1927–1928 гг. наблюдалась массовая гибель озимых. Лысенко предложили возглавить отдел физиологии в Одесском селекционно-генетическом институте.

Массовые мероприятия по яровизации, перенесённые на поля страны, закончились провалом. Но Лысенко объяснил неудачи сначала неточностями инструкций, а затем неточностью выполнения исправленных инструкций. Однако предложения Лысенко были разрекламированы в печати и, вопреки очевидности, были объявлены «переворотом в зерновом хозяйстве» страны. Под явление яровизации Лысенко подвёл «теоретическую» базу, предложив универсальную, как он утверждал, теорию стадийного развития растений. В 1931 г. на Коллегии Наркомзема СССР с докладом выступил Н. И. Вавилов, где впервые публично высказал своё мнение о работах Лысенко и его теории стадийного развития. Стремлению сразу внедрять свои предложения в практику без должной научной проверки, как это делал Лысенко, Вавилов противопоставил программу прикладных научных исследований, гарантировавшую практическую эффективность предлагаемых им (Вавиловым) разработок, направленных на выведение новых сортов сельскохозяйственных культур. Вместе с тем Вавилов доброжелательно относился к Лысенко, отдавая должное его энергии, он рекомендовал его в Академию наук УССР, а затем в члены-корреспонденты АН СССР.

Однако в эти трудные годы в решении серьёзнейших проблем биологии и сельского хозяйства научный подход начал подменяться примитивно понимаемым критерием практики. Учёные во главе с Н. И. Вавиловым боролись за создание подлинно научных основ сельского хозяйства. Но представители сельскохозяйственной практики интересовались быстрыми практическими результатами, а их широко обещал Лысенко. Примером может служить запрос Наркома земледелия СССР Я. А. Яковлева в 1931 г. на заседании коллегии НКЗ СССР относительно засухоустойчивых сортов пшеницы, остро необходимых стране. В ответ Г. Д. Карпеченко дал взвешенную справку о сроках получения такого сорта — 7–8 лет. Однако Лысенко обещал вывести новые сорта за 3 года. В основе этих разногласий лежал принципиальный вопрос: Лысенко считал, что так называемые благоприобретенные признаки наследуются организмом, а генетики знали, что это не соответствует действительности.

В конце 20-х — начале 30-х гг. генетика ещё только утверждалась в биологии. Среди биологов было достаточно много ламаркистов — приверженцев представлений о возможности наследования благоприобретенных признаков. Однако дискуссии между ними и генетиками (они шли не только в среде биологов, но активно обсуждались и философами) носили научный характер: главными аргументами были эксперименты. Но в конце 20-х гг. характер дискуссий стал заметно меняться, началась работа по «социалистической реконструкции» биологии, по выправлению в ней «генеральной линии», по «внедрению в неё диалектического метода». На первом этапе работы в ней активную роль играла философия, в которой самой происходили жаркие дискуссии и борьба за лидерство на «философском фронте». Итогом этой борьбы, закончившейся в 1930 г., стало безраздельное господство философии сталинской эпохи — крайне идеологизированного и вульгаризированного марксизма без Маркса, представляющего собой, по сути дела, упрощение и ревизию марксистско-ленинского учения во всех его основных пунктах.

В этих условиях развернулась критика Н. И. Вавилова, сначала в стенах ВИРа, где после создания аспирантуры ВАСХНИЛ сформировалась группа мало подготовленной молодёжи, прикрывающей свои незнание и неумение крикливой критикой в адрес руководства института. В 1934 г. при реорганизации ВАСХНИЛ Наркоматом земледелия была предпринята попытка возложить ответственность за провал многих практических мероприятий на науку, что вызвало резкие возражения Н. И. Вавилова. Но преследования его уже начались — был отменён юбилей ВИРа и празднование 25-летия творческой деятельности Н. И. Вавилова.