Петр Еремеев - Арзамас-городок

«Яко комар льва не дошед порази», — так выразился умный современник событий тех дней.

После смерти Бориса Годунова на престол вступил его сын Федор Борисович. Юноше не удалось унять страсти боярства, возле него не оказалось преданных сторонников. Посланные против небольшого войска самозванца — до четырех тысяч поляков и казаков, стрельцы окольничьего Басманова и князя Голицына перешли в стан врага. После этого дни юного царя были сочтены. Федора и его мать бесцеремонно убили те, кто предался самозванцу.

…Новый царь начал управлять решительно. Объявил себя императором, собирался собрать союз европейских государств и идти войной против Турции.

Скоро, очень скоро Лжедимитрий насторожил москвичей тем, что дал много воли полякам, а сам не соблюдал православных и народных предписаний, обычаев. Англичанин Джером Горсей, наблюдавший тогда жизнь Москвы, писал: «Поляки — высокомерная нация, заносчивая в счастье — стали проявлять свою власть над русским боярством, вмешивались в православную религию, нарушали законы, мучили, угнетали, грабили, опустошали сокровища».

Назревал массовый протест против засилья иностранцев.

8 мая 1606 года состоялась свадьба самозванца с Мариной.

В кремлевском соборе шел свадебный обряд… В положенное время Лжедимитрий и Марина не выказали желания причаститься Святых Тайн из рук патриарха. Неслыханно! Лжецарь кощунственно обманывал православных, принимая их таинства и святыни, а лжецарица открыто осталась полькой и католичкой. По окончании литургии протопоп Федор совершил венчание, за которым сосуд, из которого молодым дали испить вина, был брошен на пол и растоптан.

«В средневековье, — пишет современный историк, — власть светская в лице церкви имела сильного ограничителя своего произвола, и именно наличие двух властей делало Московскую Русь крепким государственным и духовным организмом. Царь не мог безбоязненно переступать определенную черту, за которой народ, находившийся всегда рядом, воспринимал бы его как безбожного деспота. Именно таким нарушителем оказался Лжедимитрий I, и его конец известен всем. Это он поразил москвичей тем, что не соблюдал постов и даже свадьбу решил устроить в постный день».

… Множество поляков вольготно жировало в Москве. Их более чем щедро одарили жалованьем за многие месяцы и они окончательно обнаглели. Спесиво вели себя и многие казаки, посадившие на престол Лжедимитрия. Бояре и народ потребовали удаления казаков из Москвы.

Скоро кончилось терпение москвичей. Все громче раздавались голоса о том, что царь — беглый монах Чудова монастыря. Открытый протест высказал дьяк Тимофей Осипов. Он несколько дней постился и молился, причастился Святых Тайн, а потом, как случай выпал, при боярах и других служилых людях бросил в лицо самозванцу: «Ты воистину Гришка Отрепьев — расстрига, а не царь. Не царев ты сын Дмитрий, но греху раб!»

За предерзостные слова патриота лишили жизни.

Возмутила русских и страсть к распутству Лжедимитрия. После убийства жены Бориса Годунова и царевича Федора, самозванец принудил к сожительству дочь Годунова Ксению, в кремлевских покоях стали дневать и ночевать приходящие распутные женщины.

Еще не знала Россия такого надругательства над собой.

На лжи, как давным-давно известно, далеко не уедешь. Почти год провел в стране ставленник польской шляхты. В ночь на 17 мая 1606 года бояре во главе с Василием Шуйским набатом подняли народ. Москвичи ворвались в Кремль, убили Лжедимитрия, труп сожгли, а пепел смешали с порохом и пальнули из пушки в ту сторону, откуда самозванец пришел…

После этого в города направили оповещение: «… Праведным судом Божьим за грехи всего крестьянства (т. е. всех православных) богоотступник, еретик и чернокнижник, беглый монах Гришка Отрепьев, назвавшись царевичем Дмитрием Угличским, прельстил московских людей, был на московском престоле и хотел попрать христианскую веру и учинить латинскую люторскую (лютеранскую). Но Бог объявил людям его воровство (государственное преступление) и он кончил жизнь свою злым способом».

Боярство, что устроило заговор против Лжедимитрия I, избрало на царство Василия Шуйского.

О нем говорили: «Самохотно наскочивше бесстудне от боярска чина на царство».

Этому незадачливому царю не удалось вывести государство из смуты, напротив, она усилилась.

Не доверял царю и простой народ. Шуйский не раз менял свои показания о судьбе царевича Дмитрия. При Годунове он говорил, что сын Грозного убит, а когда самозванец захватил трон — уверял, что царевич спасен. После, когда свергли лжецаря, объявил того вором и расстригой.