Лидия Новикова - Три модели развития России

В более позднюю эпоху это создавало благоприятную почву для вольнодумства и поисков «новой религиозности» в форме масонства.

Но наряду с церковной реформой Никон подспудно преследовал и другую цель: возвышения церковной власти, ее полной самостоятельности по отношению к царской. Это давний спор церкви с властью. Но только такой сильный церковный лидер, каким был Никон, мог отважиться на организацию ее достижения, пользуясь «собин- ной» дружбой с царем. Пользуясь недостаточно окрепшим авторитетом царской власти, а также поддержкой высших церковных иерархов, Никон попытался сначала явочным порядком, а потом и через собор утвердить превосходство духовной власти по отношению к царской. Так в предисловии к новому служебнику утверждалось, что Бог даровал России «два великие дара» - царя и патриарха, которыми все строится, как в церкви, так и в государстве. Ввиду этого все православные русские должны «восхвалити и прославити Бога, яко избра в начальство и в снабдение людем своим сию премудрую двоицу: великого государя царя Алексея Михайловича и великого государя святейшего Никона патриарха». В этом предисловии бросается в глаза уравнивание титулов обоих представителей власти - светской и духовной, как равных во всем «великих государей». В полемике со своими оппонентами Никон доходит до утверждения превосходства священнической власти перед царской, ибо престол первой есть «на небеси», вторая же властвует на земле и приемлет власть свою «от помазания от священнических рук». [35]

Такого не мог стерпеть ни один самодержец, даже «тишайший» царь Алексей. И в этом его безоговорочно поддержали высшие представители формирующейся светской власти, а также земское духовенство, сильно пострадавшее от реформы Никона. Почувствовав неудачу своего замысла, Никон летом 1658 г. демонстративно сложил с себя патриарший сан, и церковь до 1666 г. оставалась без патриарха. Его функции поневоле выполнял богомольный царь, что приучало видеть в нем не только самодержавного государя, но и главу православной церкви. Церковный собор в присутствии вселенских патриархов после долгих и трудных дебатов осудил Никона, который кончил свою жизнь в заключении в Кирилло-Белозерском монастыре.

Церковный спор, неразрешимый на узконациональной почве, произошел перед появлением Петра Великого и тем самым, по приговору Вл. Соловьева, подготавливал почву и заранее оправдывал его преобразования, в том числе церковные. Действительно, «Упразднение патриаршества и установление синода было делом не только необходимым в данную минуту, но и положительно полезным для будущего России, - пишет мыслитель. - Оно было необходимо, потому что наш иерархический абсолютизм (имеется в виду абсолютизм церковной иерархии. - Л.Н.) обнаружил вполне ясно свою несостоятельность и в борьбе с раскольниками, и в жалком противодействии преобразовательному движению: патриаршество, после раскола лишенное внутренних основ крепости и оставшееся при одних чрезмерных притязаниях, неизбежно должно было уступить место другому учреждению, более сообразному с истинным положением дела…». [36]Действительно, бездействующее несколько лет патриаршество Петр заменил в 1700 г. правительствующим Синодом, т.е. светским учреждением, призванным регулировать внешние конфессиональные дела, просуществовавшем вплоть до 1917 года. В результате церковной реформы Петра российское государство становится светским государством. Православие выпадает из его основополагающих основ, оно выполняет сугубо функциональную роль, строго прописанную ему духовным Регламентом. В связи с этим необходима была новая конструктивная идея самодержавия и государства.

Мы не зря употребили современный термин «модернизация», подчеркивая тем самым, что эволюционного пути усовершенствования тех или иных институтов у Петра просто не было. Другой путь означал путь царевича Алексея, но и он уже был закрыт церковным расколом. Необходима была решительная коренная перестройка социально-экономических политико-управленческих, культурных и религиозных отношений и институтов, то есть модернизация их в соответствии с уровнем интеллектуального развития века. И Петр в целом выполнил эту задачу. Как отмечает современный исследователь Н.И.Павленко, Петр резко интенсифицировал происходящие в стране процессы, заставил ее совершить гигантский прыжок из прошлого в будущее, пользуясь не всегда дозволенными методами. Но даже сугубо деспотические методы, к каким прибегал Петр в целях просвещения своих подданных, оказывались исторически оправданными интересами России, служили фактором прогресса. [37]