Николай Сергеев - Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки.

В 1930-е годы фашистский культ здорового и сильного тела ассоциировался у людей на всех континентах с молодостью и силой нового явления, набиравшего силу по всему миру — фашизма. В СССР этот культ был отражением народных представлений о силе и молодости новой советской страны.

В фашистских художественных образах бросается в глаза их не интеллектуальность (а если точнее — вызывающая антиинтеллектуальность) и эстетическая нечувственность, в противоположность, к примеру, модернистскому интеллектуализму, чувственности импрессионизма, романтизму классицизма эпохи Ренессанса.

Фашистское искусство, по большей части, нереалистично. Оно предельно идеализировано. К примеру, Брекер часто создавал такие мужские образы, которые никогда не могли существовать в действительности, по чисто анатомическим ограничениям на строение человеческого тела. Он создавал нереально идеальные тела, вкладывая в них ощущение напряжения и силы для того, чтобы они соответствовали нацистским канонам. Лица на скульптурах Брекера крайне невыразительны, на них не отображается ни мысли, ни чувства, одна лишь мощная неукротимая сила, требующая безоговорочного подчинения. В скульптурах Брекера, созданных по заказу нацистского государства, никогда не было ничего, кроме ненависти и грубой силы. При взгляде на эти скульптуры возникает именно то ощущение, которое и пытался вызвать своим искусством нацистский скульптор — в этом мужском теле есть сила и воля к победе, ему не нужны душа и разум.

Фашисты всех времён, со всех стран и континентов всегда чувствовали себя создателями могучей империи, представляя её в сравнении с великими империями прошлого. Для Италии — это Римская Империя, для немцев — Священная римская империя, для испанцев — Королевство Испания времён Габсбургской династии, для португальцев — Великая колониальная империя XV-XVIII веков, для венгров — Венгерское королевство XIV-XV веков. Именно по этой причине в большинстве фашистских государств Европы в первой половине XX века главным стилем был ампир.

От изобразительного и монументального фашистского искусства требовалось вписываться в соответствующие архитектурные ансамбли новых зданий и сооружений, а также в интерьеры фашистских госучреждений, общественных зданий. И оно прекрасно вписывалось, дополняя впечатления зрителя от символизма и гигантизма фашистской архитектуры.

Часто фашистское искусство «опускается» до уровня люмпена, примитивизируется буквально до лубка и гротеска. Визуальные образы прямой пропаганды и идеологизированного фашистского искусства всегда были очень эффективными для промывания мозгов. В пропагандистском издании «Книга картинок для больших и маленьких», на рисунке школьницы Евы Бауер были изображены красивый мускулистый немец и толстый уродливый еврей. Даже без соответствующих подписей натренированный пропагандой взгляд немца безошибочно определял, где немец, а где еврей. Немец был изображён сильным и волевым, а еврей слабым, но подлым и хитрым. В нацистском изобразительном искусстве евреи всегда изображались уродливыми дегенератами. Подобный приём использовали также итальянские фашисты, изображая коренных жителей Северной Африки.

Фашистское искусство, восхваляющее культ силы полностью специфично, так как это чисто пропагандистское искусство, предназначенное для единственной цели — пропаганды фашистской идеологии. Вне этой идеологии оно не существует и интересно лишь историкам.

Кроме воспитания физически здоровой молодёжи, почитающей собственную силу как своё право быть жестоким по отношению к другим, фашисты заинтересованы и в уменьшении количества слабых, которые, по мнению фашистов, не достойны жить по причине своей слабости.

Благодаря интенсивной нацистской пропаганде, немцы не желали находиться рядом с людьми, не способными к борьбе, а следовательно, по их мнению, бесполезными. На фашистских плакатах и открытках, в иллюстрациях к пропагандистским текстам, фотографии беспомощных инвалидов противопоставлялись фотографиям сильных атлетов, розовощёких здоровых немецких детей, красивых молодых немок. Немцам внушали необходимость избавиться от «балласта» слабых и нетрудоспособных, чтобы обязанности по их содержанию не возлагались на немецкое государство, а в реальности на молодых и сильных немцев.

Первоначальными задачами официальной программы по уменьшению количества «неполноценных» граждан были мероприятия по стерилизации умственно отсталых и больных наследственными неизлечимыми тяжёлыми заболеваниями.