Владислав Сикорский - Будущая война

Имея скорее моральное, чем политическое, значение, этот пакт не содержит положительных и достаточных гарантий для мирно настроенных народов. Он может, в конце концов, оказаться вредным для наций, которым угрожает опасность, усыпляя их бдительность, ослабляя энергию, направленную на оборону страны, и тем самым способствуя подготовке к нападениям.

В таких условиях организация всеобщего мира попрежнему остается фикцией, облекаемой в ту или иную форму. Чрезмерно участившиеся за последние годы международные договоры дают лишь отсрочку, но не исключают окончательно возможности нового вооруженного конфликта. К сожалению, они не являются достаточно твердой основой, на которой можно построить прочное будущее человечества [4] Те же черты имел парафированный и рассчитанный на 10 лет «пакт четырех». В принципе ничем не отличается также и 10-летний пакт о ненападении, подписанный в Берлине Польшей и Германией 26 января 1934 г. .

В этом не позволяет сомневаться возникший осенью 1931 г. китайско-японский конфликт. Пленум Лиги наций единогласно (за исключением Японии и воздержавшегося от голосования представителя Сиама) осудил 24 февраля 1933 г. японские действия в Манчжурии. Но хотя Япония, выйдя из Лиги наций, и применила для обеспечения своих интересов в Азии силу, предусмотренные уставом угрозы на нее не посыпались. 16-я статья осталась мертвой буквой закона. Более того, японское правительство в своем ответе на отчет Литтона могло даже процитировать ноту Келлога от июня 1928 г. Оно указало, что нота провозглашает «право легальной обороны как основу суверенности всех существующих договоров», причем, по Келлогу же, «само собой разумеется, что применение этого права может распространяться и часто распространяется за пределы территориальной юрисдикции государства, которое его применяет». Таким образом, конфликт на Дальнем Востоке, — так же, как и южно-американские конфликты, — наглядно показал, что Лига наций не имеет достаточной силы, чтобы предотвратить новую войну. Она не имела бы ее даже при наличии столь трудно достижимого в нормальных условиях единогласия членов Лиги.

Должно ли это обозначать банкротство идеи, выражаемой Лигой наций? Это, безусловно, не так. Лига наций как выразительница общественного мнения и моральный оплот всеобщего мира могла бы стать чрезвычайно полезной и необходимой.

Мы считаем, что идеология, на почве которой она возникла, имеет гораздо больше возможностей установить в мире новый порядок, чем все имевшие до сих пор место попытки в этом направлении. Однако, дальнейшее отсутствие в Женеве ряда великих держав и продолжающееся ложное толкование намерений создателей Лиги наций, — вопреки которым последняя стала органом политики правительств, а не независимым от них трибуналом общественного мнения наций, — приводит к тому, что трудно рассчитывать на возвращение Лиге ее авторитета и на превращение ее в столь желательный фактор политического равновесия мира. До тех пор, пока в международных отношениях не существует арбитража и пока он не может быть поддержан силой, Лига наций остается бессильной перед лицом реальной угрозы взрыва новой войны.

В настоящее время, как и тысячу лет тому назад, в основе международной жизни наряду с принципом законности лежит — в мало измененном виде — проблема силы. Ее могущественное значение в отношениях между нациями, — как в положительном смысле, когда она поддерживает законность, так и в, отрицательном, когда она ее нарушает, — обычно после каждой большой войны подвергается сомнению; тем не менее она попрежнему господствует в международной жизни в такой форме;. которую могут отрицать лишь слепые. Сила гарантирует, в конечном счете, политический и экономический суверенитет государства, оставаясь попрежнему "ultima ratio regum".

С другой стороны, нет такого юридического положения, навязанного или добровольно взятого на себя согласно международным договорам — идет ли дело о внутреннем устройстве государства или же о статус-кво, принятом на основе международных договоров, — которое могло бы быть прочным, не опираясь, на организованную силу.

Таким образом, не подвергая сомнению значение усилий, направленных к прекращению или хотя бы ограничению насилия в международной жизни, и целиком поддерживая попытки ограничения роли силы в вопросах регулирования конфликтов между нациями, мы вынуждены, тем не менее, констатировать, что никакая законность в случае ее на-рушения не может быть сохранена без применения насилия. Ввиду отсутствия международного законодательного органа и общего обязательного для всех наций права, от чего мы, к сожалению, еще далеки, только сила решает вопросы мира и войны.