Манаф Сулейманов - Дни минувшие

Вначале несколько актеров представляли короткую комедию — фарс или водевиль. Затем начинались танцы. Звучала европейская и восточная музыка. Буфет ломился от изысканных яств. Супруги миллионеров и высокопоставленных чиновников — Деканозова, Раева, Бардогина, Салимханова — вели оживленную "торговлю" с благотворительными целями. Жена Мухтарова — Лиза-ханум, Деканозова — Тамара — продавали лотерею, жены других богатеев превращались на время вечера в "цветочниц". Мужчины, конечно, не жалели для очаровательных дам ассигнаций и золотых монет.

За ночь собирали по одиннадцать- пятнадцать тысяч рублей. Деньги вносили в три кассы. Одна из газет отразила размеры пожертвований, вносимых миллионерами на этих вечерах: Гаджи Зейналабдин Тагиев внес в кассу у входа 1000 рублей, в кассу столика с шампанским — 1000 рублей, в кассу чайного стола — 1000 рублей, всего 3 тысячи. Муса Нагиев внес соответственно по сто рублей.

Ответственным учредителем и распорядителем этого традиционного вечера был, как правило Гаджи Зейналабдин Тагиев. Лишь в 1913-м году, когда его семья держала траур в связи со смертью внука, полномочия ответственного распорядителя были переданы Мусе Нагиеву.

Собранные средства предназначались для оказания помощи бедным студентам, шли на нужды детских приютов, заключенных.

ГОЧУ. Кербелай Гюли из Чемберекенда обстоятельно рассказывал о бакинских гочу: "В Баку из Гобыстана приехал парень лет двадцати-двадцати пяти по имени Гочу. Он работал аробщиком. Был Гочу чрезвычайно силен и высокомерен. А уж обидчив до крайности. Стоило кому-нибудь слово сказать поперек, как он награждал того оплеухами. Его никто не мог победить. Лопатки Гочу ни разу не коснулись земли. Говорили, что сам Хазрат Али опоясал его во сне кушаком, а на плечах Гочу навеки запечатлен след пятерни Имама Али. Любого здоровяка Гочу мог повалить одним ударом. Видный был парнишка плечистый, рослый, голос словно труба… Привели однажды на площадь необъезженную кобылу. Она к себе никого и близко не подпускает: так и норовит укусить или лягнуть. Случился тут рядом Гочу, подошел к норовистой кобыле, гикнул что есть силы и такую ей оплеуху закатил, что бедное животное затряслось от страха… Вскочил Гочу на лошадь, и понеслись они быстрее ветра. Люди переполошились: не миновать беды, сбросит она его где-нибудь со скалы… Через несколько часов Гочу возвращается живым и невредимым, едва не загнав кобылу.

С тех пор, стоило кому-нибудь запетушиться- говорили: "Ты что, Гочу?". Или: "Тебе до Гочу далеко!" Так и стало это имя нарицательным. Вскоре все бакинские головорезы, хулиганы, предводители разбойных групп именовались гочу.

Число гочу увеличивалось по мере роста славы и богатства Баку. Баку наводнили грузинские кинто, нанимались за деньги к богачам, убивая их врагов. расправляясь с соперниками своих хозяев. Одно время они буквально терроризировали бакинских купцов и нефтепромышленников. Тогда те стали завопить личную охрану из местных парней, которые отличались силой и удалью. Покупали им новую одежду: папахи, башмаки, давали в руки оружие кинжалы. Платили неплохо. И наказывали: проучите как следует тифлисских кинто. чтобы не смели в наго город носа совать… Вскоре нашествие в Баку иногородних "гангстеров" прекратилось. Зато бакинские гочу осмелев, расширили сферу своего влияния. Группа из одного-двух головорезов держала в страхе целые кварталы. Хозяева магазинов, лавок, ресторанов платили гочу "налог". У каждого богатея был свой отряд гочу, знаменитые гочу, в свою очередь, заводили личных "телохранителей". Ходили они, обвешанные оружием: тут тебе и кинжал, и финский нож, и маузер, и наган, и офицерский пистолет.

Отдельные группы гочу часто ссорились между собой. Дело доходило до перестрелки. Иной раз два гочу не поладят, выхватят оружие и принимаются палить друг в друга средь бела дня. Люди на улицах бросаются врассыпную, женщины визжат, кондукторы конки, извозчики бросают лошадей и прячутся в соседних домах… В таких перестрелках часто погибали случайные прохожие. Гочу, однако, все сходило с рук.

Правда, однажды нашла коса на камень. Известный в городе гочу по прозвищу Кюрен (Рыжий) сидел в саду Гуру-баг и по своему обыкновению задевал прохожих. Кого оскорбит, с кого папаху сорвет, а кого и ударит. Здоровенный был громила и стрелял очень метко. С ним и другие-то гочу не любили связываться, не то что простые смертные. Вот он и обнаглел до невозможности.