Шарль Пти-Дютайи - Феодальная монархия во Франции и в Англии X–XIII веков

Менее Сложные споры часто решаются третейским судом, который санкционирует одна королевская хартия, или добровольным соглашением, заключаемым в присутствии короля [623] DCLXX, стр. 90; DXVI, стр. 353–355; LXXII, II, № 2747, 2873, 2947, 3377 и т. д. . В случае возникновения тяжбы король приглашает высказаться или курию в полном составе, с баронами и прелатами, или ограниченную группу юристов, которые знают то, что уже называлось «Обычаем королевства Франции» [624] Consuetudo regni Franciae (XXXI, № 1456). Ср. Guilhiermoz в В. E. С., 1899 г., стр. 54, № 5. Тексты приговоров можно найти в II, LXXI, CIV. . Не всегда бывает легко, для первой половины XIII в. отличить в текстах одну из этих категорий от другой, тем более, что они незаметно переходят одна в другую. Но очевидно, что король старается советоваться с баронами о таких делах, которые касаются крупных феодальных родов, как например, о наследовании Шампани, и тем более тогда, когда дело идет о каком-нибудь осуждении политическом. В качестве примера и потому, что мы, к счастью, имеем в данном случае подлинный текст, приведем приговор, вынесенный «в лагере, перед Ансени» в 1230 г. против Петра Моклерка, который был графом или, скорее, опекуном ( baillistre ) Бретани в ожидании совершеннолетия своего сына:

«Да будет ведомо, что мы в присутствии нашего дрожавшего сеньора Людовика, славного короля Франции, единогласно постановили что Петр, раньше бывший графом Бретани, вследствие совершенных им против сеньора короля преступлений, которые большей частью были изложены перед всеми нами, лишен по суду опеки над Бретанью. Все другие, которые поклялись ему в верности и совершили оммаж в связи с этой опекой, совершенно освобождаются от этой верности и оммажа и не обязаны повиноваться ему или делать для него что бы то ни было в связи с этой опекой».

К этому акту приложено тридцать печатей, принадлежащих архиепископу Санскому, епископам Шартрскому и Парижскому, графам Фландрскому, Шампанскому, Неверскому, Блуаскому, Шартрскому и другим графам, виконтам и сеньорам, известным как сторонники Бланки Кастильской и Людовика IX, и чиновникам короны; при этом указано, что «и другие бароны и рыцари участвовали в суде» [625] LXXII, II, № 2056. .

В некоторых случаях мы видим в это время уже и упоминание пресловутых «пэров Франции», по поводу первоначальной истории которых пролито столько чернил [626] См. разбор текстов в DCLXIV, III, стр. 301 и сл.; СCII, I, стр. 646 и сл.; DCLXX, стр. 77–88; CCCXCVII, стр. 84–86; CDXXXVII; СОХIII; CDLIX; CCCIV; CCCXLVI, стр. 205 и сл. О новейшей работе Valon'aем, В. E. С., 1932 г., стр. 155–157. . В средневековом праве основным правилом было, что знатные люди (и даже горожане, а в некоторых странах и вилланы) должны быть судимы своими пэрами, т. е. равными себе [627] CCLXXIX, стр. 257–258. . В начале XII в. мы уже видим из одного подлинного текста, что крупный вассал короля, граф Фландрский, может требовать суда с участием своих пэров [628] СХХII, стр. 7. . Но только тогда, когда капетингская монархия стала внушать страх, т. е. в XIII в., крупные сеньоры королевства, на практике, так же как и но закону, подсудные Curia regis , стали требовать осуществления своего права; и в 1216 г. впервые в текстах появляется приговор, в котором названы шесть пэров королевства: «пэры королевства, а именно архиепископ Реймский, епископы Лангра, Шалона на Марне, Бовэ, Нуайона и герцог Бургундский» разбирают тяжбу Эрара де Бриана с графиней шампанской; впрочем, они ее разбирают вместе с «многими другими епископами и баронами» [629] LXXI, № XIX. по-видимому, достаточно того, чтобы в курии были пэры. У нас имеется несколько других документов, относящихся к царствованию Филиппа-Августа, Людовика VIII и Людовика Святого, где говорится о пэрах королевства; но ни один из них не упоминает о «суде пэров», или о «двенадцати пэрах». Список двенадцати пэров (архиепископ-герцог Реймский, епископы-герцоги Ланский и Лангрский, епископы-графы Бовэ, Шалона на Марне и Нуайона, герцог Нормандский, герцог Аквитанский, герцог Бургундский, граф Фландрский, граф Шампанский, граф Тулузский), который дает английский хронист Матвей Парижский [630] LXXX, V, стр. 606–607. , очень старый список, который после присоединения Нормандии и графства Тулузского к королевскому домену выражает лишь традицию, частью уже покрытую давностью. Подлинные тексты, относящиеся к рассматриваемому нами здесь периоду, почти все умещаются в промежуток времени от 1216 по 1237 г., и большей частью касаются отношений между королевской властью и графством Фландрским. Они свидетельствуют о том, что крупные сеньоры видят в суде пэров гарантию для себя и что король неохотно идет на уступки в этом отношении. Фландрия после Бунина находится под игом. Поэтому из всех больших ленов именно в ней обычай суда пэров особенно живуч [631] О пэрах на севере королевства: CCCXXV, стр. 79 и сл., а также примечания. . Графиня Фландрская требует права пользоваться им из страха перед людьми короля [632] LXXII, II, № 1831, 2583–2584. . В 1224 г., очевидно по ее настоянию, присутствовавшие пэры ходатайствуют о том, чтобы четыре высших сановника короны не заседали рядом с «пэрами Франции» при разборе предъявленной против нее жалобы одного из ее вассалов.; но им было в этом отказано [633] LXXI, № XXI, ср. DXVII, стр. 349. . Кроме того король требует, чтобы ему было предоставлено право устанавливать случаи, когда обыкновенный суд недостаточен; в 1259 г. он ее разрешает архиепископу Реймскому «иметь своих пэров» [634] LXXI, № XXXII, XXXII bis. в одном деле, касающемся оценки церковного имущества. Наконец, он не дает пэрам никакого преимущества, сравнительно со своими советниками, в делах, касающихся управления. Напрасно его побуждает к этому такой сторонник аристократии, как поэт Гю де ла Ферта; напрасно англичане и немцы требуют признания за пэрами Франции политической прерогативы [635] LXXXVIII, стр. 191–192; LXXX, V, стр, 281, 482–483, 606; LXXII, II, № 3380. . В итоге, в капетингском королевстве пэрство, начиная с XIII в. существовало, ко его честолюбивые замыслы потерпели крушение.