Дмитрий Лихачев: Градозащитная семантика успенских храмов на Руси

Характерно завещание Георгия Симоновича, где он рассказывает о том, как Богоматерь защищала Русь от половцев со своего «города высокого»: «Когда мы приходили с половцами на Изяслава Мстиславича, увидали мы издали ограду высокую и быстро пошли туда, а никто не знал, какой это город. Половцы же бились под ним и многие ранены были, и побежали мы от города того. После уже узнали мы, что это было село обители святой богородицы Печерской, а города тут никогда и не бывало, и сами живущие в селе том не знали о случившемся, и лишь на другой день вышедши, увидали, что произошло кровопролитие, и подивились бывшему» [10] Памятники литературы Древней Руси, XII век, с. 455. Город в Древней Руси отличался от села прежде всего наличием стен: значит, чудо Богоматери заключалось в том, что она окружила свое село городскими стенами и тем его защитила. .

Успенский собор в Суздале был сооружен, как предполагает Н. Н. Воронин, во второй приезд Владимира Мономаха в Ростовскую землю, в 1101 — 1102 гг. «Дорога в Ростовскую землю лежала через Смоленск; здесь в 1101 г. был построен Мономахом кирпичный собор» [11] Воронин Н. Н. Зодчество Северо-Восточной Руси XII–XV вв. М., 1961, т. 1, с. 29, 34 и др. См. подробнее: Воронин Н. Н., Раппопорт П. А. Зодчество Смоленска XII–XIII вв. Л., 1979, с. 25–36. , и тоже в честь Успения. Так, на обеих окраинах Руси, на западе и востоке, в Смоленске и Суздале, в один год были построены два Успенских собора, и одновременно вокруг них воздвигались земляные валы кремлей [12] Остатки Успенского собора Мономаха были открыты Н. Н. Ворониным под сохранившимся собором Рождества Богоматери. См.: Воронин Н. Н., Раппопорт П. А. Указ, соч., с. 35–36. .

Не касаясь темы дальнейшего распространения Успенских храмов на Руси, следует еще раз отметить, что традиция культа Успения и образ Успенских храмов на Руси, четырежды показанный самой Богоматерью, согласно легендам, в воздухе, связаны с Влахернским храмом.

Нет ничего удивительного в том, что Аристотель Фиораванти следовал установившемуся на Руси облику храмов при строительстве московского храма Успения. Числовые соотношения высоты, длины и ширины собора, положенные в его основание, имели определенное мистическое значение [13] На возможность такого значения было указано Б. В. Раушенбахом в сентябре 1979 г. на конференции Музеев Кремля «Уникальному памятнику русской культуры Успенскому собору Московского Кремля — 500 лет». . В самом деле, число «10» считалось пифагорейцами самым совершенным числом, положенным в основание всего существующего, а производные от десяти — заключающими это совершенство. Число «100» есть десять, помноженное на десять, и воспринимается как наивысшее совершенство. Именно это число «100» составляется в сумме трех чисел, указанных варягу Шимону для построения храма Успения: 20+30+50 = 100. Секст Эмпирик так излагает учение пифагорейцев о числе «десять». «Четверицей у них ( пифагорейцев. — Д. Л .) называется число десять, которое является суммой первых четырех чисел, потому что один да два, да три, да четыре есть десять. Это число является самым совершенным, потому что, приходя к нему, мы снова возвращаемся к единице и начинаем счет сначала. „Вечно текущей природы имущую корень неточный“ они назвали ее потому, что, по их мнению, в ней залегает смысл совокупности всего, как, например, и тела, и души» [14] Секст Эмпирик. Соч.: В 2-х т. М., 1976, т. 2, с. 167. О мистическом значении числа «10» см.: Трубецкой С. Н. История древней философии. М., 1906, ч. 1, с. 76–77. .

Согласно данным Киево-Печерского патерика, сообщенным все тем же владимирским епископом Симоном, Успенский храм в Суздале был создан Владимиром Мономахом «всемъ подобиемъ» Успенскому собору в Киево-Печерском монастыре: «в высоту, и в широту, и в долготу… в ту же меру» [15] Абрамович Д. И. Указ, соч, с 12. . Однако археологические исследования А. Д. Варганова и Н. Н. Воронина показали, что мономахов собор в Суздале был значительно меньше своего образца. Это дало основание Н. Н. Воронину предполагать неточность в сообщении Киево-Печерского патерика [16] Воронин Н. Н. Зодчество Северо-Восточной Руси XII–XV вв. М., 1961, т. 1, с. 27–32. . Однако если иметь в виду символическое значение чисел, то следует думать, что для строителей Успенских храмов основное значение было в числовых соотношениях, пропорциях, а не в реальных размерах. И действительно, Успенские храмы и после строились на Руси однотипно, но разных размеров. Это подтверждает предположение о том, что Аристотель Фиораванти перед строительством нового Успенского собора в Московском Кремле интересовался только Успенскими храмами и не мог особенно полагаться на «авторитет» такого храма, как Софийский собор в Новгороде, как полагают некоторые исследователи. София могла для него быть, скорее всего, «художественным» образом, но не символическим образцом, подобно Успенским храмам Московии.