Раев Марк - Понять дореволюционную Россию. Государство и общество в Российской Империи

33

Эти интеллектуальные течения выражались в риторике и логике, которые опирались на неосхоластическую философию католических - как польских, так и римских - богословских заведений и немецких университетов. Мы еще очень плохо знаем, какими путями передавались эти влияния, и не можем оценить их характер и динамику. Но перечисление академических центров, в которых можно было найти студентов и будущих представителей духовенства родом с Украины и Московской Руси, дает нам примерную картину природы этих влияний: Basileum в Риме, Падуанский университет, немецкие факультеты богословия и философии - как католические, так и протестантские. Так новое поколение эрудированного русского духовенства подготовляло, косвенно и подсознательно, благоприятную почву для философского рационализма, янсенистской логики, научных знаний и новых философских идей (включая идеи естественного права). Весь этот набор облегчит ассимиляцию административных, политических и экономических идей и методов, заимствованных с Запада в царствование Петра Великого.

РАЗРЫВ МЕЖДУ ВЕРХАМИ ОБЩЕСТВА И НАРОДОМ

Новаторские тенденции интеллектуального, культурного и нравственного характера, которые мы только что перечислили, были почти исключительно делом московской верхушки, придворных кругов и высших политических инстанций Кремля. Остальное население (включая широкие круги наследственного и провинциального служилого дворянства) воздействию этих тенденций не подвергалось. Так намечается разрыв (который быстро углубится) между умственным кругозором народа, ограниченным нормами традиционной культуры, и все расширяющимися горизонтами кремлевской верхушки. Конечно, этот разрыв существовал всегда - только славянофильский миф отрицает его существование в допетровской Руси. Но можно сказать, что, за редкими исключениями (такими, как ориентализм при дворе XVI века), до середины XVII века разница между культурой верхов и народа носила, в первую очередь, количественный характер; по своей глубинной сути, основанная на общепризнанном православии, сама эта культура была единой. Это-то положение дел подверглось в последние десятилетия XVII века коренным изменениям и потрясениям. Московская верхушка учится новому языку -языку, черпающему вдохновение и материальное содержание в западной цивилизации того времени. Но она также обретает новую цивилизацию, движущая сила которой растет из года в год благодаря тому, что сами интеллектуальные верхи стимулируют этот рост, стремясь изменить материальный мир ради освобождения творческих сил личности. Короче говоря, это цивилизация, которая больше не боится новшеств - наоборот, ищет их и противостоит традиционной инерции, которую силится сломить и подчинить своей воле к действию. По

35

мере того, как московская верхушка проникается духом ведущих идей западной цивилизации, они оказываются революционными, ибо идут вразрез с народными традициями в такой степени, в какой это никогда не наблюдалось в Западной и Центральной Европе. Потеря общего языка (в переносном, разумеется, смысле) между верхами общества и народом станет дополнением к конфликтам и кризису национального самосознания, основные элементы которых мы рассмотрели. Все вместе они стремительно ускорят крушение московской политической культуры и заставят принять "революцию" Петра Великого.

В заключение этого раздела скажем, что во второй половине XVII века московская культура вследствие как материальных, так и духовно-интеллектуальных новшеств переживала кризис. Пока народ упрямо коснел в окостенении культурных традиций, которое отрезало его от любых новшеств, от всякого влияния извне, верхушка переживала коренную переориентацию своих умственных привычек, своего социального и культурного облика. Традиционные нормы московской политической жизни были подвергнуты сомнению, а вследствие кризисов престолонаследия пошатнулась и сама легитимность царской власти и кремлевского establishment'а. В свою очередь, ослабление московских норм и нравов открывало путь идеям и методам Западной и Центральной Европы. Эти идеи и методы составляли довольно цельную и крайне динамичную систему, поддающуюся пересадке и адаптации к условиям Московской Руси, которой в начале 1690-х годов уже управлял Петр I. Совпадение упадка или даже крушения традиционной культуры Московской Руси и наличие в Европе цельной системы политических идей и социальных методов предоставляли Петру благоприятные условия для той "революции", которая ввела Россию в круг европейских держав "нового времени".