Александр Кравчук - Перикл и Аспазия

В Афинах прекрасно понимали, что вовсе не война с маленькой Эгиной склонила Фемистокла к усиленному строительству флота. Действительной причиной вооружения явилась угроза нового персидского вторжения. После Марафона в военных действиях наступил длительный перерыв, потому что в 486 г. до н. э. умер царь Дарий, а его сын и наследник Ксеркс должен был сначала укрепиться на троне. Вскоре, однако, с востока в Элладу стали приходить грозные вести. Ксеркс собирает огромное войско по всей территории своего необъятного царства. Корабли финикийцев и тех греков, которые подчинялись «царю царей», собрались в малоазиатских портах. Маршрут великой армии пройдет вдоль северного побережья Эгейского моря. На Геллеспонте должен быть построен мост, а основание полуострова Афон прорежет канал.

Персы ворвутся, в Грецию через ущелья у подножия Олимпа, обиталища богов. Гнев «царя царей» направлен прежде всего против Афин и Спарты — все остальные, если вовремя покорятся владыке, будут оставлены в покое.

Страх охватил жителей греческих государств. Некоторые из них открыто послали царю персов в знак покорности землю и воду, другие вели тайные переговоры. Даже бог Аполлон, казалось, был благосклонен к завоевателям. Ответ, который дала афинским посланцам его жрица в Дельфах, звучал так: «Несчастные, почему вы еще здесь? Оставьте дома, гордые стены вашего города и убегайте на край света!»

Далее пифия рисовала перед собравшимися жуткую картину всеобщего уничтожения, пожара святынь, гибели статуй богов, потоков крови: Закончила же свое пророчество обращением: «Выйдите из сего храма и приготовьте свои сердца для несчастья!»

Но послы не хотели возвращаться на родину с такой страшной вестью. Они вновь вошли в святыню, сжимая в руках оливковые ветви, и умоляли бога: «Господин наш! Не уйдем отсюда, пока не узнаем чего-нибудь более благоприятного о судьбе нашего города. Останемся здесь как смиренные просители хоть до самой смерти».

Бог уступил. Устами пифии он заговорил во второй раз. И новое пророчество не очень ободряло, но часть его можно было по крайней мере толковать по-разному, прежде всего следующие слова: «Только деревянные стены не будут разрушены, они спасут тебя и твоих детей. Ты, однако, должна будешь бежать еще до того, как отряды конных и пеших подойдут с суши. Божественный Сала — мин, ты обречешь на гибель потомство жен во время сева либо сбора урожая».

В Афинах долго раздумывали над этим непонятным ответом: Мнения были самые разные. Некоторые доказывали, что он явно указывает путь спасения: надо сесть на корабли и бежать из страны еще до того, как враг пересечет ее границы. Фемистокл же упорно твердил, что в пророчестве говорится о битве кораблей, — на это ясно указывают слова «деревянные стены» и сообщение о победе у побережья острова Саламин. Если бы афиняне должны были здесь потерпеть поражение, бот наверняка не воспользовался бы эпитетом «божественный».

Народное собрание постановило: будем сражаться.

Через 40 лет историю борьбы эллинов и персов описал Геродот. Он знал лично очень многих участников событий и почти все подробности, но смотрел на происшедшее уже с определенной временной перспективы и мог отличить вещи важные от случайных и мало значимых. Вот его оценка принятого тогда афинянами решения: «… Я вынужден откровенно высказать мое мнение, которое, конечно, большинству придется не по душе. Однако я не хочу скрывать то, что признаю истиной. Если бы афиняне в страхе перед грозной опасностью покинули свой город или, даже не покидая его, сдались Ксерксу, то никто из эллинов не посмел бы оказать персам сопротивления на море. Далее, не найди Ксеркс противника на море, то на суше дела сложились бы вот как: если бы даже и много «хитонов стен» [16] Хитонов стены — поэтическое выражение, вероятно, из какогонибудь прорицания оракула. (Примеч. советского переводчика «Истории» Геродота Г. А. Стратановскогю). (Примеч. пер.). пелопоннесцам удалось воздвигнуть на Истме, то все же флот варваров стал бы захватывать город за городом и лакедемоняне [17] Лакедемоняне — жители Лакедемона, т. е. Спарты. (Примеч. пер.). после героического сопротивления все-таки пали бы доблестной смертью. Следовательно, их ожидала бы такая участь, или, быть может, видя переход всех прочих эллинов па сторону персов, им пришлось бы еще раньше сдаться на милость Ксеркса. Таким образом, и в том и в другом случае Эллада оказалась бы под игом персов. Действительно, мне совершенно непонятно, какую пользу могли принести стены на Истме, если царь персов господствовал на море. Потому-то не погрешишь против истины, назвав афинян спасителями Эллады» [18] Геродот. История. Л., 1972. VII. 139. .