Александр Чудинов - Старый порядок во Франции и его крушение

14 мая 1643 г. скоропостижно скончался и сам Людовик XIII. Регентшей при пятилетнем Людовике XIV стала королева-мать Анна Австрийская. Правда, ее полномочия существенно ограничивались Регентским советом, указ о создании которого покойный король подписал за две недели до смерти. Председательствовать в Совете должен был Гастон Орлеанский, а в его отсутствие — принц Конде и кардинал Мазарини. Однако уже 18 мая Парижский парламент по просьбе королевы кассировал завещание монарха, и регентша обрела всю полноту власти. В тот же день она назначила первым министром кардинала Мазарини. Впрочем, за этот успех ей пришлось заплатить дорогую цену: парламенты, чье влияние на государственные дела кардинал Ришелье сумел существенно ослабить, теперь вновь обрели былой политический вес и высокую степень независимости от центральной власти.

Оживилась и аристократическая оппозиция. После смерти Ришелье ко двору вернулись прежде опальные гранды, участники былых заговоров. Будучи иностранцем и к тому же не слишком высокого происхождения, Мазарини не мог позволить себе в общении с аристократией того властного тона, которым разговаривал с ней его предшественник, сам принадлежавший к старинному дворянскому роду Франции. Поэтому там, где Ришелье действовал резко и напористо, Мазарини использовал хитрость и обходительность. Такая манера ведения дел создавала у его политических противников впечатление о слабости первого министра. Но видимость была обманчива: Мазарини проводил ту же политику, что и Ришелье, хотя и другими методами. В 1643 г. он решительно пресек попытку нового аристократического заговора, отправив герцога Бофора (сына Цезаря Вандомского) в Венсенский замок, а герцогиню Шеврез — в ссылку.

Во внешней политике Мазарини столь же последовательно, как Ришелье, продолжал войну против Габсбургов. Военное счастье было на стороне Франции. 19 мая 1643 г. юный герцог Энгиенский, сын принца Конде, разгромил испанцев при Рокруа. В 1644–1647 гг. французские армии успешно действовали в Нидерландах и на Рейне под командованием лучших полководцев своего времени — герцога Энгиенского, унаследовавшего после смерти отца в 1646 г. титул принца Конде, и виконта Тюренна, младшего брата герцога Буйонского.

Война стоила дорого. Вместе с военными расходами росли и налоги. Только талья с 1635 по 1643 г. увеличилась в 8 раз. Причем основная тяжесть фискального гнета ложилась на провинцию, поскольку власти, стараясь не раздражать жителей столицы, создали для Парижа льготный податной режим. Однако возможности дальнейшего усиления налогового пресса на провинцию были исчерпаны. Военные действия, постои войск и подати опустошили даже самые богатые области Франции. Все чаще в разных частях страны протест против фискального гнета выливался в восстания. В этих условиях правительство вынуждено было обращаться к экстраординарным способам пополнения казны, прежде всего — к займам. Финансисты, которым покровительствовал генеральный контролер (с 1647 г. сюринтендант) финансов Эмери, получали огромные барыши, субсидируя государство на крайне выгодных для себя условиях.

Впрочем, по долгам тоже надо было платить, и власти в поиске новых доходов решились посягнуть на фискальные привилегии парижан, на что не осмеливались предшествующие правительства. Летом 1644 г. Эмери предложил ввести налог на владельцев домов в пригородах Парижа. Это вызвало недовольство населения столицы, вылившееся в уличные беспорядки. Другая инициатива Эмери — обложить налогом наиболее богатых горожан — была погребена парламентом в юридической казуистике. В 1645 г. новая попытка ввести налог на домовладельцев опять вызвала конфликт правительства с парламентом. И в 1646 г. парламент вновь оказался рупором недовольных, протестуя против взимания пошлин на ввозимое в столицу продовольствие. Осенью 1647 г. во время уличных беспорядков в Париже, которые устроили возмущенные ростом налогов горожане, парламент фактически солидаризировался с бунтующими и подверг критике фискальную политику правительства.

В конце 1647 г. истек срок полетты. Эмери, рассчитывая, что накануне пересмотра ее условий судейские станут более покладистыми, отправил на регистрацию в парламент шесть новых фискальных эдиктов. 15 января 1648 г. эти законы были зарегистрированы на королевском заседании, хотя по ходу процедуры финансовая политика правительства и подверглась резкой критике. Но уже на другой день парламент под формальным предлогом вновь вернулся к рассмотрению ранее принятых эдиктов.