Александр Чудинов - Старый порядок во Франции и его крушение

Другим центром власти в провинциях были местные парламенты и подчинявшиеся им суды. Они не только занимались делами юстиции, но и активно вмешивались в текущее управление. Трения между губернаторами и парламентами даже выливались в XVII в. при ослаблении центральной власти во вспышки гражданской войны.

Впрочем, и губернаторов, и парламенты объединяло негативное отношение к начавшемуся в XVII в. усилению роли интендантов — представителей центрального правительства на местах. Если в XVI в. уполномоченные короля появлялись в провинциях лишь с разовыми поручениями, то, начиная с правления Ришелье, их деятельность приобрела постоянный характер. После временного ослабления в годы Фронды они при Людовике XIV становятся главными действующими лицами в провинции. Интенданты (в конце Старого порядка их насчитывалось около 30) назначались из числа рекетмейстеров и обладали самыми широкими полномочиями, охватывавшими все стороны государственного управления: полицию, налогообложение, общественные работы, правосудие, надзор над муниципальными и коммунальными властями и т. д.

Быстрое, по сравнению со Средними веками, увеличение при Старом порядке бюрократического аппарата сопровождалось непрестанным ростом государственных расходов. Соответственно, правительству приходилось постоянно изыскивать средства для удовлетворения своих растущих финансовых потребностей. Доходы государства делились на обычные (ординарные) и экстраординарные.

Наиболее традиционным источником ординарных доходов был королевский домен — владения рода Капетингов. В Средние века из него покрывались практически все государственные расходы. При Старом порядке доля домена в общем объеме доходов резко снижается: в 1523 г. это — 10 % от всех поступлений в казну, в конце. XVI в. — 2.5 %, в XVII в. — 1–4 %. В соответствии с «фундаментальными законами» королевства, домен как неотъемлемый атрибут короны отчуждению не подлежал, но в критических ситуациях, когда экстренно требовались большие суммы денег, короли закладывали доходы с него. При стабилизации же обстановки правительство с большим или меньшим успехом старалось их выкупить. В начале XVII в. Сюлли достаточно успешно начал соответствующую операцию, но вспыхнувшая в регентство Марии Медичи гражданская смута не позволила довести выкуп до конца. Ришелье, также планировавший подобную меру, не смог получить от собрания нотаблей необходимых для ее осуществления средств. Больше других в этом деле преуспел Кольбер, сумевший посредством выкупа доходов увеличить поступления с домена почти в 70 раз.

И все же основное средство пополнения казны составляли не доходы с домена, а налоги — прямые и косвенные.

Прямые налоги.Главным из прямых налогов была уже ранее упомянутая талья. Существовало два ее вида: «персональная» и «реальная». Персональная талья взималась в северных и центральных провинциях Франции с имущества, принадлежавшего представителям третьего сословия. Впрочем, хотя церковь этот налог и не платила, она с XVI в. ежегодно вносила в казну «добровольный дар», представлявший собою, по сути, ту же самую талью в завуалированной форме. Дворянские владения от тальи освобождались, поскольку считалось, что дворяне платят налог королю своею кровью на полях сражений. Ежегодно правительство определяло общую сумму тальи для каждой провинции, затем королевские чиновники или провинциальные сословно-представительные органы — Штаты (в тех землях, где они сохранились) разверстывали эту сумму по округам, там сборщики разверстывали ее далее и т. д., пока не устанавливалась для каждого налогоплательщика та сумма, которую он, в зависимости от размеров своего имущества и доходов, был обязан внести в казну.

Серьезным недостатком этого, самого старого во Франции, прямого налога было то, что за долгую историю его существования корона даровала и продала слишком много освобождений от его уплаты. Особенно часто это происходило в периоды гражданских смут, когда короли, чтобы привлечь на свою сторону тот или иной город, навечно освобождали его от тальи. Такие же привилегии нередко получали и отдельные лица для принадлежавших им владений. В результате подобного сокращения налогооблагаемых территорий увеличивалась доля остальных плательщиков, поскольку общая сумма налога при таких изъятиях не сокращалась. Кроме того, серьезным недостатком персональной тальи было то, что при покупке дворянином крестьянской земли этот участок также освобождался от налогообложения. Ну а поскольку расширение таким способом дворянских владений приобрело в XVII–XVIII вв. массовый характер, это еще больше сужало базу налогообложения и отягощало налоговый гнет для тех, кто привилегий не имел.