Жан Ворт - Век моды

Успех Чарльза Фредерика Ворта как кутюрье был обусловлен в первую очередь историческими обстоятельствами. В начале 1850-х годов племянник Наполеона Бонапарта, Наполеон III стал императором Франции, и Париж вновь оказался мировым центром моды, люкса и красоты. Сразу понадобились новые платья: коронация, балы в Тюильри, приемы требовали роскошных туалетов, под стать изысканному вкусу Императрицы Евгении, супруге Наполеона III, урожденной испанской графини де Монтихо.

Но поначалу Дом моды Worth & Boberg , в котором с первых дней работало уже пару десятков сотрудников, довольствовался местной буржуазной клиентурой. Им приходилось торговать не только платьями, но тканями и отделками. Но даже самые первые модели нового Дома отличались оригинальностью и стильностью. В моей личной коллекции имеется редчайшее визитное платье на большом кринолине из тафты селадонового (нежно зеленого) цвета с грифом Worth & Boberg (1857–1871). Именно Чарльзу Фредерику Ворту пришла впервые идея печатать золотыми буквами имя и адрес Дома моды на сантюре – внутреннем пояске корсажа платья, что положило основу брендомании, живой и по сей день. Во всем мире именно это считается началом Высокой моды как таковой. Также открытием Ворта была подгонка орнамента шелковой ткани, из которой шилось платье, по рисунку. Ему же принадлежит идея показывать готовые модели на манекене из папье-маше работы Guerre-Lavigne , что явилось сенсационной новинкой в те годы.

Вскоре Боберг уехал в Швецию, где у него родилась дочь, оставив Ворту свою часть Дома, и Чарльз Фредерик стал единовластным его владельцем. Модели Дома пользовались успехом, но не имели широкой популярности. Все решил один случай. У дверей его ателье остановилась карета дипломатического корпуса с Австро-Венгерскими гербами на дверях. Оттуда выпорхнула очаровательная модница Второй империи, принцесса Полина фон Миттерних, супруга посланника Австро-Венгерской империи при французском дворе. Принцесса была воплощением очарования и заказала у Ворта в срочном порядке бальное платье для предстоящего бала у Императрицы Евгении в несуществующем ныне дворце Тюильри. Ворт выполнил заказ, и как позднее писала в своих воспоминания принцесса: «Платье было очаровательным, но, увы, более никогда, его платья мне так дешево не доставались». Платье принцессы фон Миттерних, ближайшей подруги Императрицы Евгении, из тюля и букетиков цветов был настолько изящным и удивительным, что привлек внимание зоркого взгляда Ее Величества, которая, осведомившись об авторе сего наряда, попросила Ворта наутро во дворец. По материнской линии Императрица Евгения была ирландкой, прекрасно говорила по-английски и быстро нашла с Вортом общий язык. Вскоре Евгения сделала его Придворным поставщиком и принялась заказывать большое количество бальных, повседневных и парадных туалетов. Так как Ворт сам не рисовал, он пользовался заготовленными гравюрами с женскими фигурками, к ним дорисовывал линии платьев по своей творческой фантазии. Несколько альбомов с такими рабочими рисунками хранятся теперь в Лондонском музее Виктории и Альберта. Но кроме этого, кутюрье не брезговал приобретать уже готовые эскизы у различных художников-иллюстраторов, например, у Палетт, чьи зарисовки для Ворта из моей коллекции мы публикуем в этом издании.

А фантазия Ворта была необыкновенно современной для своего времени. Он украшал бальный кринолин телеграфными проводами по подолу с миниатюрными ласточками, сидящими на них; изображал на кринолине паровоз – символ прогресса в середине XIX века; прикреплял к платью гнездышки птиц; создал невероятное маскарадное платье из перьев павлина, эскиз к которому вы можете видеть на обложке этой замечательной книги.

По настоятельному требованию Императора Наполеона III Ворт отдавал предпочтение исключительно тканям французского происхождения – лионским шелкам и эфемерному шелковому тюлю, десятки метров которого требовались для изготовления его невесомых бальных шедевров. Как выглядели эти платья, нам дает представление галерея портретной живописи кисти излюбленного художника Второй империи, Франца Ксавера Винтерхальтера. Поначалу Императрица Евгения противилась большому количеству тканей и драпировок на своих платьях, сетуя на сходство «с занавесками дворца», но позднее доверилась Ворту, что сделало ее иконой стиля XIX века.