Михаил Полиевктов - Николай I. Биография и обзор царствования с приложением

Сотрудники императора Николая далеко не всегда были его лично приближенными. Говорить о каких-либо сторонних влияниях в николаевское царствование вряд ли приходится; роль этих влияний в общем направлении правительственной деятельности, во всяком случае, невелика. Зато в это время мы сталкиваемся нередко с другим явлением – личным воздействием государя на политику, шедшим иногда вразрез с тем курсом, которого держались его официальные сотрудники. Экстренные дипломатические миссии, специальные посылки и поручения, отдельные выступления с ведома государя в Государственном Совете и Комитете министров – излюбленные приемы Николая I. Итут выступают на сцену его приближенные. Николаю нельзя отказать в умении подбирать, в пределах заявленной им программы, талантливых сотрудников. Сперанский, Канкрин, Киселев и даже Уваров – все это государственные деятели недюжинного порядка. Знакомясь с его приближенными, мы попадаем в другую среду. В большинстве случаев это люди, всем своим воспитанием и жизнью сросшиеся с придворной сферой, с частной жизнью царской семьи. Другие из них чужды русской жизни по своему происхождению и с чувством культурного превосходства относятся с некоторым оттенком презрения к тому народу, участь которого теперь в их руках. Третьи, наконец, беспрекословные и усердные исполнители воли своего господина. Из самих сотрудников Николая I дольше других сохранили свое значение люди такого типа, как Чернышев, Меншиков, Паскевич, во вторую половину его царствования совершенно заслонившие собой тех, в сотрудничестве с кем Николай начинал свое правление. И еще одно любопытное явление раскрывается перед глазами наблюдателя, когда он знакомится с послужными списками этих людей. С падением Аракчеева не пали аракчеевские традиции: перед нами то и дело мелькают лица, в свое время выдвинутые Аракчеевым, пользовавшиеся его доверием. Таковы Дибич и Клейнмихель.

Наиболее близким к государю лицом, пользовавшимся его исключительным доверием в течение всего царствования, оставался друг его детства, ген.-ад. гр. В.Ф. Адлерберг, после смерти Волконского занявший пост министра Императорского Двора. Быстро начали возвышаться после 14 декабря два лица: ген.-ад. гр. А.Х. Бенкендорф, только что упомянутый начальник 1-й кирасирской дивизии, и командир лейб-гвардии Конного полка А.Ф. Орлов, возведенный к Рождеству 1825 года в графское достоинство. Еще в 1821 г. гр. Бенкендорф представил покойному государю записку с обстоятельными сведениями о «Союзе Благоденствия», о его организации, целях и составе, и тогда же рекомендовал строгие меры, которые могли бы еще, по его мнению, пресечь движение, пока оно не приняло еще широкого распространения. Записка Бенкендорфа была оставлена в то время без внимания. События 14 декабря как бы оправдали его предсказание, и с этого времени начинается его быстрое возвышение и близость к новому государю. До 1837 г. Бенкендорф почти неотлучно находился при особе государя, сопровождал его в походе 1828 г., в его многочисленных путешествиях и был поверенным многих его предположений. Остзеец по происхождению, Бенкендорф по своим отношениям был чужд тех традиций, какими жило в двадцатых годах русское общество. Строгий начальник III отделения Собственной Его Величества Канцелярии, усмиритель крестьянских волнений в Лифляндии в 1841 г., Бенкендорф лично, по отзывам многих, не был жестоким человеком. И однако, с его именем молва связала тот позорный вид казни, какому были подвергнуты жертвы 14-го декабря. С 1837 г. Бенкендорфа начинает постепенно заслонять другой приближенный императора Николая, гр. А.Ф. Орлов, брат декабриста М. Орлова. Орлов совершенно не разделял взглядов своего брата. В свое время он принял в своей части строгие меры против начавших возникать среди офицеров литературных обществ и проявил большую твердость в 1820 г., когда в гвардейских частях стало неспокойно вследствие известной истории в Семеновском полку. 14 декабря Орлов первый привел свой полк, первый же двинулся в атаку против мятежников и вообще своей энергией и решительностью много способствовал быстрому усмирению возмутившихся. После декабрьских событий он с особым рвением старался проявить свою преданность престолу и существующему порядку, как бы стараясь заставить забыть о своем родстве с одним из участников движения. Николай Павлович возлагал обыкновенно на Орлова чрезвычайные миссии, когда не хотел поручать то или другое деликатное дело обыкновенным дипломатическим агентам, и Орлов всегда точно выполнял высочайшие повеления, избегая проявлять свою личную инициативу.