Воля ваша, господа теоретики, не срастается. Но — пирожок с полки за оригинальность.
Сразу несколько иностранных авторов считают «голоса» и «видения» Жанны симптоматикой куда более серьезного психического заболевания: шизофрении. В принципе, любой врач в первую очередь будет думать о таком диагнозе.
Однако шизофрения, по современным воззрениям, имеет много разновидностей, иногда отличающихся по симптоматике весьма и весьма значительно. Мы сразу должны отмести классическую клиническую картину т. н. синдрома Кандинского — Клерамбо, сопровождающуюся специфическими псевдогаллюцинациями по типу «на меня воздействуют синими лучами инопланетяне». В католическом социуме судьба таких пациентов была короткой и еще более печальной, чем у Жанны: «грешником овладели демоны». К слову говоря, именно такое признание у Жанны и вырвали на суде, используя изощренную провокацию.
Кроме того, классическая форма шизофрении быстро приводит к серьезным изменениям личности — пациент отрывается от реальности, погружается в себя, перестает следить за собой, серьезно меняется мышление и даже речь: странные слова, нелепые идеи. Никаких подобных инцидентов в предыдущих этапах жизни Жанны не появлялось, да и галлюцинации ее были яркими, образными, сценоподобными.
Аналогичные «видения» встречаются в двух случаях: в конце XX века чешский невролог И. Десны вывел гипотезу о том, что Жанна страдала одной из форм эпилепсии — так называемая парциальная эпилепсия. Приступы при данной форме не приводят к потере сознания, но могут ощущаться больным именно как видения, часто сюжетные, связные и неотличимые от реальности. Некоторые больные при таких видениях могут начать действовать в реальности согласно сюжету видений. Так и Жанне в период подобных приступов могли являться святые и ангелы, общаться с ней, открывать ей некую истину.
Подобные приступы бывали и у иных известных деятелей истории — и у Юлия Цезаря, и у пророка Мухаммеда, и именно они снискали для эпилепсии старинное наименование «священной болезни». Отчего развилась эпилепсия? Легкая форма менингита в детстве, например. Травма черепа, включая банальное сотрясение мозга.
Второй же вариант, заподозренный некоторыми западными специалистами, — это все же шизофрения. Но — более редкая ее разновидность, так называемое шизоаффективное расстройство. Оно вполне может давать яркие сценоподобные галлюцинации, так называемые онейроидные, сноподобные. При этом личность пациента практически не изменяется, не разрушается мышление, пациент мягок, добросердечен, неравнодушен (а классическая шизофрения в первую очередь приводит к полному равнодушию!), хорошо адаптирован в социуме и критичен к своим галлюцинациям — считает их проявлением болезни. Если это современный пациент, конечно.
Девушка из средневекового общества такие вещи вряд ли будет считать чем-то иным, нежели мистическим откровением, а стало быть — социальной нормой. Кроме того, при шизоаффективном расстройстве часты перепады настроения, такие же, как при маниакально-депрессивном психозе: пациент то изумительно бодр и готов вести полки за собой (и водит!), то слезлив и мрачен духом (известно, что Жанна частенько проводила дни в слезах и молитвах!).
О чем еще можно упомянуть — о сексуальной сфере. Многие специалисты пытаются найти разгадку Жанны именно в этой области. Существуют версии о врожденном заболевании половых органов, из-за чего Жанна не была способна к зачатию и деторождению — однако эта теория, скорее всего, надуманна. Если вернуться к католическому бэкграунду Жанны, то отсутствие сексуальных связей ничем выходящим из ряда вон не являлось, женское монашество и обет безбрачия были широко распространены. Психиатр Джеймс Гринблатт выдвигает версию об эндокринной патологии, вероятно микроаденоме гипофиза, у Жанны — это объясняет и ее относительно высокий рост, и низкое либидо, и даже галлюцинации, смыкаясь здесь с вышеизложенной версией И. Лесны: доброкачественная опухоль головного мозга вполне себе способна вызывать приступы с галлюцинозом.
Так чем же могла болеть Жанна? Установить это сейчас невозможно, и возможным не станет до изобретения машины времени. Останки для проведения генетической экспертизы не сохранились. Мы даже не имеем ни одного собственноручно написанного ею документа, ни личного письма, и даже стенограммы допросов вряд ли являются дословными. Все факты мы принимаем только со слов очевидцев.
Читать дальше