Филипп Сэндс - Восточно-западная улица. Происхождение терминов геноцид и преступления против человечества

В декабре 1940 года Ласки заочно представил Лаутерпахта Роберту Джексону, генеральному прокурору при президенте Рузвельте. «Я окажусь в Вашингтоне в первую неделю января. Могу ли я нанести вам визит?» {169} 169 Письмо Лаутерпахта Джексону, декабрь 1940 года; E. Lauterpacht. Life of Hersch Lauterpacht . Р. 131–132. – обратился Лаутерпахт к Джексону, и тот ответил утвердительно. Вскоре Лаутерпахт приехал в Вашингтон, посетил там консультанта Госдепартамента по юридическим вопросам и вновь встретился с судьей Франкфуртером.

У Джексона имелись свои причины для встречи с Лаутерпахтом: генеральный прокурор искал способы помогать Англии, не вовлекая США в войну. «Нам требуется некая “философия”, – сказал он Лаутерпахту, – которая подкрепила бы американскую политику “всяческой помощи союзникам, кроме непосредственного участия в войне”» {170} 170 E. Lauterpacht. Life of Hersch Lauterpacht. Р. 142. . Джексон не доверял американским специалистам по международному праву, которые в большинстве своем противились сотрудничеству.

Лаутерпахт рад был бы помочь, хотя и понимал, насколько сложна ситуация. Британское посольство в Вашингтоне дало ему карт-бланш на подготовку меморандума о формате, в котором США могли бы оказывать помощь Британии, не нарушая при этом свой нейтралитет {171} 171 E. Lauterpacht. Life of Hersch Lauterpacht. Р. 135. . Некоторые его идеи Джексон включил в билль о ленд-лизе, который президенту Рузвельту удалось несколько недель спустя провести через Конгресс {172} 172 An Act to Promote the Defense of the United States. Pub. L. 77–11, H. R. 1776, 55 Stat. 31, вступил в силу 11 марта 1941 года. , – этот вызвавший много споров акт позволил администрации президента поддерживать Великобританию и Китай. Так первая же попытка сотрудничества Лаутерпахта с Джексоном принесла плоды.

Предлагал Лаутерпахт и другие идеи, которые проникли в речь, произнесенную Джексоном в марте 1941 года. Генеральный прокурор просил присутствовавших на его выступлении юристов – по большей части консервативных – откликнуться на современный подход, который продвигал Лаутерпахт. Нарушители закона должны поплатиться, утверждал Джексон, а значит, Америка должна быть вправе прийти на помощь жертвам. «Нью-Йорк таймс» охарактеризовала речь Джексона как «чрезвычайно значимую» {173} 173 Text of Jackson Address on Legal Basis of United States Defense Course // New York Times , 28 March 1941. Р. 12; редакционная статья на с. 22. и поддержала отказ от устаревшего с XIX века понимания права и нейтралитета. Лаутерпахт в свою очередь отказался от предложенного Джексоном гонорара – без сомнения, ему гораздо важнее был сам факт, что его идеи приняты. В то время как Джексон выступал с этой речью, Лаутерпахт уже возвращался в Британию, однако Рахиль и Эли остались в Нью-Йорке.

Лаутерпахт вернулся в Кембридж в конце января 1941 года, сменив три атлантических клипера: через Бермудские острова, Азорские острова и Лиссабон. В числе попутчиков оказался Уэнделл Уилки, кандидат от республиканцев, только что проигравший Рузвельту на президентских выборах. Большую часть пути эти двое оживленно обсуждали мировую политику. Уилки даже принял приглашение посетить Кембридж – но так им и не воспользовался {174} 174 E. Lauterpacht. Life of Hersch Lauterpacht. Р. 137. .

Возвращение Лаутерпахта совпало с получением весточки (они становились все реже) из Львова. «Дорогой мой!» – обращался к нему брат, сообщая, что семья «более-менее в порядке» и что «наши дорогие старики состарились за это время на двадцать лет» {175} 175 Письмо Давида Лаутерпахта Гершу Лаутерпахту, без даты // Личный архив Эли Лаутерпахта. . Понимая, что письмо пройдет бдительную советскую цензуру, его автор поместил зашифрованные сообщения «между строк». «Мы бы хотели увидеть тебя и снова быть вместе, – намекал Давид, – а как это осуществить – решай сам». Добиться воссоединения семьи было под силу только успешному эмигранту. И если все «предпочли бы в такие времена быть вместе», то не может ли брат приехать за ними во Львов. «Наши пожелания тебе известны, – все так же загадочно, оглядываясь на цензора, завершает свое послание Давид, – будь здоров, передаем тебе от всех приветы».

Письмо усугубило тревогу Лаутерпахта, но предпринимал ли он какие-либо шаги, чтобы вывезти семью в Британию, – это нам неизвестно. Он вкладывался в лекции, в «трудоемкую», но отвлекавшую от дурных мыслей работу над ежегодным дайджестом и новым изданием «Международного права» Оппенгейма {176} 176 E. Lauterpacht. Life of Hersch Lauterpacht. Р. 152. . Находил он утешение и в еде. Поскольку рацион Кембриджа был ограничен, Лаутерпахт регулярно наведывался в любимый магазинчик в Криклвуде, которым управлял мистер Зидман, «истинное благословение»: откуда-то этому лавочнику удавалось добыть «сколько угодно масла для жарки и другие недоступные простым смертным продукты» {177} 177 E. Lauterpacht. Life of Hersch Lauterpacht. Р. 153. , сообщал Лаутерпахт жене. Другим утешением служила для юриста его работа.