Анатолий Терещенко - Обречённый рейх и Россия. Мифы и факты

А потом этапы отступления.

В начале ноября 1944 года Гитлер покинул ставку «Волчье логово», так как советские войска были совсем близко. Ехал в вагоне с затемненными окнами. Он сидел в купе при искусственном освещении. На улице светило яркое солнце, а здесь царил мавзолейный полумрак, переходящий в темноту сказочно дрожащей пещеры при свете карманного фонаря.

В Берлине профессором Эйкеном ему была сделана несложная операция — в горле иссекли узелок на голосовых связках. Он переживал, считая, что голос — это его основной инструмент. Потом он выехал в ставку «Бергхоф» — «Орлиное гнездо», где пребывал до середины января.

16 января 1945 года специальный поезд Гитлера покатился из «Бергхофа» назад в Берлин, покатился окончательно из-за опасности авианалетов. Покатился навстречу катастрофе. Прибыв в Берлин, он сразу же перебрался в фюрербункер. Выслушав доклады о том, что русские продвигаются вперед с жуткой скоростью, загрустил и ожесточился. Он клялся отомстить «красным» и подстрекал к ненависти. В один из дней за чаем с секретарями он вскипел, когда разговор зашел о сообщениях с линии фронта. По словам Юнге, он разразился тирадой:

« Это уже не люди, это изверги из азиатских степей, и борьба, которую я против них веду, — борьба за достоинство европейского человека. Победа — любой ценой. Мы должны быть жестокими и бороться всеми имеющимися у нас средствами ».

Но, увы, победные марши 1930-х и начала 1940-х годов оказались в прошлом. Реальность 1945-го была иной — не в пользу Германии.

20 апреля 1945 года, в день рождения Гитлера, первые советские танки стояли под Берлином. Грохот полевых орудий достигал Имперской канцелярии. Фюрер принимал поздравления от верных соратников. Все приходили, пожимали ему руку, клялись в верности и пытались его убедить покинуть город. В основном говорили одно и то же:

« Мой фюрер, город будет скоро окружен! Вы будете отрезаны от юга. Еще не поздно дать приказ южным армиям, если вы отправитесь в Берхтесгаден ».

Предлагали все — Геббельс, Риббентроп, Гиммлер, Дениц, и все напрасно. Гитлер решил остаться и ждать. Думается, он ждал результатов сепаратных переговоров. А в парке он в тот день награждал совсем детей из гитлерюгенда, отличившихся в боях против русских танков.

Одна из секретарш тоже спросили его, не хочет ли он покинуть Берлин?

— Нет, я не могу… Я напоминаю себе буддистского проповедника, вращающего пустую молитвенную мельницу. Я должен решить исход боя здесь, в Берлине, — или погибнуть!

Они выпили за здоровье Гитлера по бокалу шампанского, но вино показалось им безвкусным…

О том, чем болел, как лечился и что применял от мнительных и реальных болезней временный хозяин Третьего рейха написано не так много. Он с юности до появления седых волос с маниакальным интересом предавался разным своим фантазиям — живопись, архитектура, музыка Вагнера, политика, экономика, армия, новое оружие, философия, средневековые руны и поэмы…

Ночами он просиживал над прожектами, в которых его деловая некомпетентность соперничала с нетерпящим возражений самомнением и нетерпимостью. Он все хотел делать быстро. Свои акварели он тоже рисовал легко и стремительно. Мог оставить одну картину и перейти к другой, чтобы потом додумать и дорисовать что-то в отброшенной. Его друг по венскому периоду жизни (Вену он называл «городом-сибаритом». — Авт .) — Август Кубичек. Гитлер и Кубичек познакомились, снимая квартиру в Линце, их музыкальные предпочтения оказались схожими — оба увлекались творчеством Рихарда Вагнера и любили оперу. В 1933 году Кубичек поздравил Гитлера с получением должности канцлера Германии. Только через 6 месяцев он получил ответ на посланную открытку: « Грусть, я буду очень… рад… возродить те лучшие годы моей жизни ».

В 1951 году Кубичек написал книгу «Адольф Гитлер, мой друг детства». По мнению литераторов, она не представляла никакой исторической ценности.

В конце 1920-х годов Гитлер в Мюнхене познакомился с потомственным травником Гансом Лодцем, который по просьбе пациента приготовил ему «один травный раствор». Адольф принял средство, почувствовал, как у него посветлели мозги, душа оказалась временно «нараспашку», ему открылись фрагменты своих былых реинкарнаций. Он, конечно, не знал, что в настой добавлен слабый наркотик — мескалин.

А вот спектакль «Майн фюрер — самая правдивая правда об Адольфе Гитлере» стал первой киносатирой германского производства. На киноэкране действует живой фюрер-наркоман. Он играет в ванне с игрушечным линкором и наряжает свою собаку Блонди, подаренную щенком в 1941 году Мартином Борманом, в немецкую форму. В ФРГ существовал стереотип — целый сериал с образом фюрера-наркомана в «массовом сознании».