Адам Мец - Мусульманский Ренессанс

Почти двадцать пять лет просидел ал-Муктадир на троне, всего лишь дважды на каких-нибудь один-два дня свергаемый восстаниями, но все время под сенью неусыпной опеки своей матери. Принужденный своим окружением, он против ее воли и своего желания предпринял свой единственный военный поход, где сам пал в суматохе сражения. Голова его была отсечена, и все одежды, в том числе и плащ пророка, были сорваны с тела, так что какой-то солдат из сострадания бросил на него охапку травы, чтобы прикрыть наготу. Был он коренастым, скорее низкорослым, с кожей «цвета жемчуга», глаза у него были маленькие, но с большими зрачками; красивое лицо обрамляла роскошная рыжеватая борода [96] Мас‘уди, Танбих, стр. 377; Мискавайх, V, стр. 379; ‘Ариб, стр. 176 и сл.; Китаб ал-‘уйун, IV, л. 129а. . Все рассказы свидетельствуют о его великом добродушии. Когда везир как-то доложил ему, что он ежемесячно выплачивает по 300 динаров за мускус по статье бюджета «кухонные расходы», а халиф получает его разве только самую малость в печенье (хушк нанадж), то халиф рассмеялся и запретил везиру вычеркивать эту статью расходов, говоря при этом: «Может быть, люди используют эти деньги на необходимые им издержки?» [97] Китаб ал-вузара, стр. 352. . К тому же он был пьяница [98] 3ахаби, Та’рих ал-ислам; Китаб ал-вузара, стр. 11. .

На сводного брата ал-Муктадира ал-Кахира выбор занять престол пал только потому, что в противоположность своему предшественнику он уже не был ребенком, а мать его умерла [99] ‘Ариб, стр. 181. . Он также был коренастым, скорее рыжеватым, чем белокурым, у него были большие глаза и пышная борода; он страдал косноязычием [100] Мас‘уди, Танбих, стр. 388; Китаб ал-‘уйун, IV, л. 141б. . Когда восстание 317/929 г., провозгласившее его антихалифом, было разгромлено, он умолял своего брата сохранить ему жизнь [101] Китаб ал-‘уйун, IV, л. 123б. <���«Нафси, нафси» — букв.: «Моя душа! Моя душа!», в значении «Помилуй меня!» или «Не губи мою душу!».— Прим. перев. > , крича при этом « нафси, нафси, Аллах, Аллах». Сам же он, как говорили, был скор на кровопролитие да к тому же еще пьяница, скряга и лицемер [102] Мас‘уди, Танбих, стр. 388; Мискавайх, V, стр. 424; ‘Ариб, стр. 185. . И все же ему удалось избавиться от всесильного главнокомандующего Муниса [103] Мискавайх, IV, стр. 419. , а также скопить немалые деньги. Так как он не пожелал добровольно отречься от престола, то был ослеплен — первым среди халифов и мусульманских властителей [104] Мас‘уди, Танбих, стр. 388. . Этому научились у византийцев. После этого он прожил еще целых семнадцать лет в том же доме, где жил еще будучи принцем, и, как передают, впал в конце концов в такую нищету, что носил платье из хлопчатобумажной ткани и деревянные башмаки (кабкаб хашаб) [105] Ибн ал-Асир, VIII, стр. 333. . Он, правда, прикрывал лицо, но все же давал людям узнать в себе бывшего халифа. Наконец, один из Хашимитов подарил ему тысячу дирхемов и приютил его у себя [106] Китаб ал-‘уйун, IV, л. 142а. .

Его племяннику ар-Ради (322—329/933—940) также исполнилось уже 25 лет, когда ему присягнули на верность. Он был мал ростом, худ, смугл, темноволос, остролиц и почти курнос [107] Мас‘уди, Танбих, стр. 388; Китаб ал-‘уйун, IV, л. 183б. . Он любил и понимал поэзию и даже оставил после себя сборник стихов. Кроме того, он собирал особо красивую хрустальную посуду и расходовал на нее больше, чем на что-либо другое [108] Сули, Аурак, стр. 27. . А еще была у него страсть сносить ветхие строения и закладывать новые и особенно разбивать сады [109] Ибн ал-Джаузи, Мунтазам, л. 54а. . Был он очень щедр, но ему мешали в этой склонности весьма скудные средства. Однажды приближенные нашли его сидящим на связке канатов и наблюдающим за строительными рабочими. Он пригласил их сесть на другие связки канатов, затем приказал взвесить канаты и выплатить каждому золотыми и серебряными монетами вес той связки, на которой он сидел [110] Там же, л. 54а (по Сули). . Один ученый как-то размечтался перед ним вслух о прекрасной девушке, которую видел у работорговца. Когда ученый вернулся домой, то нашел девушку у себя — это халиф приказал ее немедленно купить для него [111] Там же, л. 65б. . Друзья халифа знали за ним только одну слабость: слишком уж он предавался сладострастию, а также слишком много ел, невзирая на запреты врачей, так как страдал животом [112] Сули, Аурак, стр. 55; Китаб ал-‘уйун, IV, л. 181а — со слов Зука, камердинера ар-Ради, вернее, пожалуй, через Фаргани, которому Зука (л. 244а) что-то об этом рассказывал. . Умер он, когда ему едва исполнилось 32 года; сам приготовил все необходимое для обмывания тела, приказал изготовить гроб, выбрал саваны и сложил их в сундук с надписью «облачение для потустороннего мира» [113] Китаб ал-‘уйун, IV, л. 182а. .