Дмитрий Прусаков - Природа и человек в древнем Египте

Возможно, уместен еще один пример. Томбосская стела от 2-го года правления Тутмеса I (XVIII династия) славит победу этого царя над нубийцами, о которых, в частности, сообщается, что их мозг (?) был разлит по долинам ( inwt ), а кровь их была подобна snmw hjl [ Urk. IV, S. 84, Z. 8–9]. Поскольку очень редкое в древнеегипетских текстах слово snm — ливень, дождевой поток [ Wb. IV, S. 165, 11–12] встречается в вышеупомянутой надписи на храме в Спеос Артемидос, как полагают, в связи с селями, не исключено, что и в повествовании Тутмеса I оно употреблялось, в сочетании с "долинами" (вади), в том же смысле. Термин же hjt (hwt) — "буря с дождем" [ Wb . III, S. 49, 1], наверное, должен был усиливать впечатление от устрашающего живописания разгрома и уничтожения противника. Фараоны, слагая гимны собственному величию, в том числе воинской неодолимости, охотно прибегали к метафорическим картинам ненастий; среди последних фигурировали грозовые облака, штормовой ветер, гром и прочие ужасы [ Darnell 1997 , S. 101–108], так что уподобление Тутмесом I-м льющейся крови побитых им врагов селевой лавине выглядело бы вполне в духе воинственных древнеегипетских династов, любивших похвастаться своими ратными подвигами.

Вернемся к Сада ал-Кафаре и посмотрим, есть ли хотя бы малейший резон приписывать ее строителям план противостояния селям.

Вот что можно подумать, взглянув на карту Египта немного южнее Каира. Устье вади Гарави находится против местечка Миншат-Дахшур, расположенного на западном берегу Нила, в непосредственной близости от двух пирамид, которые воздвиг основатель IV династии Снефру [ Памятники, 14а , б ; Fakhry 1959 , pl. II]. Камень для этих пирамид брали в соседней каменоломне, а облицовочные известняковые плиты доставляли из каменоломен Туры на восточном берегу реки, в 10–15 км ниже Хелуана [ Vandier 1954 , р. 16, 25–26]. При этом сомнительно, чтобы перевозка турского известняка по Нилу до Дахшура была по силам древним египтянам: гребля вверх по реке с многотонными каменными глыбами на борту — задача малоосуществимая, тем более при ускорении течения в сезон разлива. [43]

Возможным выходом из положения видится, например, такая последовательность транспортировки камня из Туры: сперва его перетаскивали по восточному берегу до широты Дахшура, а затем паромами переправляли через реку. В этом случае переправа, скорее всего, происходила бы в окрестностях устья вади Гарави и так называемой зоны разгрузки потенциальных селевых потоков. Другими словами, сели, извергаясь из вади, должны были накрывать место переправы или размывать пути сообщения на подступах к нему, нанося материальный ущерб и нарушая ритм трудового процесса, что было, разумеется, неприемлемо, учитывая особую важность работ и ценность наземных транспортных коммуникаций, создание которых, согласно Геродоту, порой требовало немногим меньше времени и сил, чем строительство самих пирамид [ Геродот , 11, 124].

Дахшурские пирамиды, однако, были завершены. Зная это, мы вправе предположить, что вплоть до позднего периода царствования Снефру селевые явления не беспокоили жителей египетской долины Нила, иначе говоря, в начале IV династии здесь еще сохранялась относительная засушливость. Вместе с тем при раскопках в Гизе у подножия пирамид ближайших преемников Снефру обнаружились сотни специально оборудованных стоков для дождевой воды [ Кинк 1967 , с. 42]. Принимая во внимание такие "граничные условия", мы можем допустить. что на заключительном этапе облицовки второй пирамиды Снефру в Египте стали выпадать ливневые осадки, и в вади Гарави возникла угроза селей, которую сразу же попытались ликвидировать с помощью плотины, благо под рукой была многочисленная рабочая сила. Дожди возобновились не только в изрядном количестве, но, по-видимому, и очень резко: именно последнее обстоятельство могло бы объяснить отмечавшуюся археологами поспешность, с которой возводилась Сада ал-Кафара. Вскоре (как мы догадываемся) сели ее все же снесли, т. к., повторим, при всей своей массивности она не отличалась большой прочностью.

После неудачи с дамбой в связи с дальнейшей невозможностью осуществлять прежний технологический цикл строительства фараоновых надгробий логично было бы поставить вопрос о переносе царского некрополя. Установившиеся климатические условия, очевидно, не оставляли египтянам надежды на скорое уменьшение интенсивности дождей и прекращение селеобразования в вади, врезающихся в долину Нила, и быть может отчасти поэтому Дахшуру, несмотря на выгоды его местоположения [ Fakhry 1959 , р. 1–2], не суждено было упокоить прах остальных фараонов IV династии: Хуфу, преемник Снефру, заложил собственный погребальный комплекс в 26 км к северу, неподалеку от Гизы (куда, кстати, известняк турской каменоломни мог просто сплавляться по реке); здесь же строились и наследовавшие ему Хафра и Менкаура. [44]