Никита Хотинский - Ковыль-трава на Куликовом поле

Ярким тому примером являются летописные и историко-литературные памятники Куликовского цикла. Ядро этого цикла образуют следующие произведения средневековой Руси: «Задонщина», Краткая и Пространная летописные повести, «Сказание о Мамаевом побоище». Все они целиком посвящены описанию Куликовской битвы. К ним примыкают: «Житие Сергия Радонежского», «Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича» и другие произведения, в которых этому событию уделяется большое внимание.

К величайшему сожалению, письменные источники, связанные с событиями 1380 года, дошли до нас преимущественно в значительно более поздних списках, чем время самих событий. Сейчас, таким образом, мы располагаем поздними списками действительно существовавших древних документов или их современными реконструкциями, осуществляемыми историками на основе анализа и сопоставления летописных и иных данных. Но это ни в коей мере не ставит под сомнение достоверность большинства исторических фактов, отраженных в памятниках Куликовского цикла, хотя потеря некоторых из них вполне вероятна.

Будем предельно точными при обосновании этого тезиса. Обратимся сначала к свидетельствам современных историков. «По общему мнению, источники, освещающие великую битву, основаны на многих достоверных фактах», — отвечает А. Н. Кирпичников [16] Кирпичников А. Н. Великое Донское побоище//Сказания и повести о Куликовской битве. Л., 1982. С. 291. . Аналогична позиция Л. А. Дмитриева, считающего, что основные произведения Куликовского цикла покоятся на твердом фундаменте достоверных, а не вымышленных исторических фактов [17] Дмитриев Л. А. Указ. соч. Там же. .

Но полного единогласия в этом вопросе нет. Существует мнение, что «летописи, повести, предания, возникшие на протяжении XIV–XVI вв., не содержат описания хода Куликовской битвы; даже самое раннее из них — «Задонщина», ближайшее к битве, создано автором не на основе строгих свидетельств документов и очевидцев, а «по делом и по былинам», когда факты осмысляются поэтически» [18] Пашуто В. Г. Историческое значение Куликовской битвы // Сказания и повести о Куликовской битве. С. 283. . «Не во всем достоверные» — выражение, которым стали характеризовать некоторые историки отдельные памятники Куликовского цикла. Эти противоположные взгляды отражаются иногда без дискуссии на страницах одного сборника [19] Там же. .

Что делать в подобной ситуаций географу, взявшемуся за описание эпохи Куликовской битвы? Какую позицию занять в этом основополагающем вопросе? Количественный критерий не может служить серьезным аргументом, иначе научные проблемы решались бы голосованием. И все же в данном случае надо присоединиться к большинству историков, доводы и фактология которых кажутся более убедительными. Поэтому я разделяю мнение, что «средневековая русская нежитийная литература, свободная в интерпретации подробностей, не знала, как считает современное литературоведение, вымышленных сюжетов» [20] Чивилихин В. Память. М., 1983. С. 240. .

В правильности выбранного пути меня в первую очередь убеждает… география эпохи битвы на усть Непрядве. Все природоведческие описания в произведениях Куликовского цикла отличаются удивительной достоверностью. Столь точные характеристики ландшафтов, климата, гидрологической сети района просто невозможно выдумать в «келейной тиши». Можно, конечно, возразить, указав, что эти сведения были получены позднее. Но когда? Ведь после битвы русское население покинуло Куликово поле, которое стало заселяться вновь лишь в XVII веке. Невозможно представить, что в XV–XVI веках кто-либо специально мог приезжать сюда для познания географии района и придания большей достоверности «былинному» рассказу о сражении.

Наиболее ранним произведением Куликовского цикла принято считать «Задонщину», или «Слово Софония». Отмечается сходство «Задонщины» с другим выдающимся историческим и литературным произведением Древней Руси — «Словом о полку Игореве» [21] Дмитриев Л. А. Указ. соч. С. 310. . Этот короткий взволнованный рассказ о битве и победе на усть Непрядве приписывается Софонию Рязанцу, который, вероятно, был писателем-летописцем и современником событий на Куликовом поле. Рассказ эмоционален, красочен, но не всегда последователен: автор не придерживается строгой хронологии событий.

Создается впечатление, что Софоний как бы спешит выразить «жалость (т. е. любовь. — Н. X.) и похвалу великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его, князю Владимиру Андреевичу», братьям и друзьям, сыновьям земли Русской [22] Сказания и повести… С. 131. . Возможно, это литературный прием, своеобразная форма рассказа. Но, скорее всего, автор просто не располагал еще достаточно полной информацией, он как бы торопился откликнуться на весть о столь значительном событии истории Русской земли.