Артём Федорчук - Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов

Материальные объекты подделывают из корыстолюбия, стремления к известности, а нередко и из каких-либо добрых побуждений (религиозных, культурно-патриотических и других). Работают на этом поприще чаще индивидуально, но иногда и коллективно, причём в последнем случае некоторые из участников могут оказаться инструментами поддельщиков или ситуации в целом, не представляя, как именно используются их знания и экспертизы. Комбинации тут бесконечны. Но и подделки сами по себе — лишь один из инструментов в политике конструирования образа прошлого. Значение имеет не только сам фальсификат (его техника, образцы для него и т. п.), и даже не только стоящий за ним конкретный (часто тоже коллективный) заказчик, но готовность общества принять такой фальсификат на веру и/или взять на вооружение даже при полном или частичном сознании его «неподлинности». В том, что сознание предпочитает «низким истинам» «возвышающий обман», нет злокозненности. Такая потребность сродни религиозной, сродни «народной религии» и «мифу». Можно сколько угодно писать, что Казанский собор на Красной площади не строился князем Пожарским (это доказали ещё в XIX в.). Москвич будет верить в их историческую связанность и по-своему, «по ведомству» народно-мифологического сознания, окажется прав [53] Имею в виду длительную полемику о дате и ктиторах собора в память Образа Казанской Богородицы. Хотя вопросы эти были решены ещё в XIX в. в опубликованных трудах настоятелей собора, на вторую половину XIX в. пришлась новая волна «мифотворчества», достигшая высшей точки перед полным раскрытием памятника. Литературу по вопросу см.: Беляев Л. А., Павлович Г. А. Казанский собор на Красной площади. М., 1993. .

Явление «благочестивых подделок» хорошо известно Средневековью и глубоко укоренено в сфере религиозной археологии даже в то время, когда наука уже достаточно развита. Напомню об «идентификации» мощей апостола Петра и памятника (т. н. трофей Гая ) над его могилой в Риме, результат которой пришлось утверждать особой энцикликой (1968 г.). Изученный под алтарем базилики Св. Петра небольшой памятник II–III вв. н. э. никогда не привлёк бы особого внимания, если бы остатки этой «эдикулы» не располагались под алтарём базилики эпохи Константина. Большая группа серьёзных археологов, проводившая эти раскопки (1940–1949 гг.) и работавшая над интерпретацией их результатов, пришла к выводу о недостаточности данных для атрибуции этого объекта как трофея Гая : особое недоверие вызвало отсутствие поминальных граффити, обычных вокруг почитаемых могил, и отсутствие самого погребения.

Оба эти главные (но не единственные) препятствия были обойдены с помощью процедуры, которую трудно назвать иначе, чем конструирование. Автор реинтерпретации Маргарита Гвардуччи «опознала» имя Пётр в одном из слабо читаемых граффити, а во втором случае даже «расшифровала» его как «выдающийся образец загадочной криптографии». То и другое выглядело неубедительно, и Гвардуччи пошла дальше, введя в оборот «сохранившиеся мощи Петра, которые, благодаря стечению странных, но объяснимых обстоятельств, успешно ускользнули от внимания археологов». Рассказанная при этом история вторичного обретения мощей, якобы изъятых тайно из могилы при раскопках благочестивым гвардейцем-швейцарцем и позже возвращённых им же, вызвала ещё меньше доверия. Ватикану ничего не оставалось, как разрешить проблему с помощью упомянутой энциклики, ведь и работа Гвардуччи была возможна только при его мощной поддержке [54] Подробнее см.: Беляев Л. А. Христианские древности. Введение в сравнительное изучение. 2-е изд. M.-СПб., 2000. С. 168 и др.; там же библиография. . Обретённые останки самым тщательным образом изучали антропологи, но, поскольку их происхождение сомнительно, такая экспертиза только затенила суть вопроса. Из одного курса христианской археологии в другой кочует картограмма со стыдливой формулировкой: «останки могут принадлежать апостолу Петру» [55] Например: Jan Wilson. The Bible is History. Washington DC, 1999. P. 238. . Понятно, что вокруг таких объектов возникают споры, достигающие большого накала, как, например, вокруг Туринской плащаницы.

Религиозное часто переплетено с национальным и политическим. Это особенно верно для «библейской» и раннехристианской археологии Палестины, в которых идёт постоянная борьба между максималистами и минималистами в научных изданиях и массмедиа. В этом научном споре есть и политический интерес, поскольку право на владение прошлым — часть права на контроль над территорией. От таких академических тем, как степень историчности Библии в вопросе о развитии Иудеи в эпоху Царств или археологическое подтверждение рассказа Иосифа Флавия о героической защите Масады, зависит прочность идеологических основ современного государства Израиль. Кроме того, Палестина — один из тех районов, где индустрия подделок, в том числе и прежде всего подделок реликвий, развита чрезвычайно, и развитие это восходит по крайней мере к позднему Средневековью. Антикварный рынок здесь изобилует подделками, и в последние десятилетия на некоторых из них, прежде всего эпиграфических, стало возможным заработать миллионы долларов.